– Ну что, начнем? Задавайте вопросы. Хотя, конечно, тяжело одно и то же говорить каждому журналисту. – Так началась наша встреча с актером Андреем Мерзликиным, неожиданная и незапланированная. Признаюсь, впервые за долгое время я совершенно не была готова к интервью. Сидящего передо мной улыбчивого, с лукавым взглядом человека я знала, как и многие другие, по культовому «Бумеру», драмам «Качели» и «Дом на обочине», по таким фильмам как «Обитаемый остров», «Брестская крепость», «Рассказы»… Несколько лет назад в журнале «Esquire» я прочитала его «правила жизни». Не знаю, что меня в них тогда так зацепило, но я даже сохранила их себе в закладки. «Для меня интервью – это способ самоанализа. Не могу представить ситуацию, когда ты сам себя спрашиваешь: Как вы будете воспитывать детей? И как на вас повлиял Кубрик? Если бы я не давал интервью, не знал бы про себя очень многого».
И я решила не бояться. Тем более на разговор у нас было от силы минут пятнадцать.
Андрей, у вас внушительная фильмография. В одном из интервью вы признались, что с готовностью переходите из одного жанра в другой, чтобы не было застоя, ни внутреннего, ни творческого. Какой жанр самый сложный? Драма?
Драма – это самое легкое, самое простое. А самый высший пилотаж – комедия. Когда ты говоришь о тех же драматических событиях с высокой, пронзительной точки зрения, когда можешь посмеяться. Потому что все-таки есть темы, над которыми можно посмеяться, а есть темы, над которыми пока смеяться не стоит.
О каких темах вы говорите?
Таких тем немало. Одна из них – вопросы отношений между людьми, поиски выхода из какой-то тотальной разобщенности, причем, не только между взрослыми людьми, но и между взрослыми и детьми. Сейчас образовалась какая-то гигантская дистанция поколений, и все друг друга обвиняют. Дети кричат: вы ничего не хотите! – Нет, это вы, молодежь, ничего не хотите! – Вы нам эту страну подарили, а теперь спрашиваете с нас! И, знаете, дети правы, это ведь обоснованная претензия. Они видят плоды нашего с вами выбора жизни. Кино любого жанра поднимает, так или иначе, какие-то больные проблемы.
Тот пример, который вы привели, относится больше к философским вопросам.
Нет, это не философские, а очень простые, общечеловеческие проблемы.
Задача кино озвучивать эти больные вопросы или искать ответы на них?
Задача авторского кино?
Авторское, наверное, будет самым ярким примером.
Задача авторского кино озвучить вещи, которые беспокоят режиссера, автора. Только это должно быть честно. Либо ты снимаешь для фестиваля красивыми длинными планами, показываешь нам либо красоты, либо невзгоды и мерзости. Зритель ведь не идиот, он видит всю эту конъюнктуру и не верит. Как ты ни украшай художественно, эти фильмы нечестные. Потому что пусть даже 99% они показывают правды, но в конце есть тот самый 1%, где лукавый проявляется. Мерзость не увидишь сразу, мерзость она ведь с человеческим лицом, она улыбается. И ты можешь сначала не понять и пойти на поводу, а потом неожиданно почувствовать, что тебя обманули. А бывает наоборот – изначально некрасивая форма, но какое содержание. К сожалению, у нас в России всегда крайности. Хочется найти такое равновесие, чтобы и содержимое и сам сосуд были равны. Может, это утопия?
Приведите пример по настоящему честного, на ваш взгляд, стопроцентного кино?
Ооо, ну, примеров-то много. Я почему-то сразу улетаю в свое советское прошлое. Не в смысле, конечно, что мне 80 лет (смеется), но это фильмы, на которых я учился, именно они закладывали во мне систему координат, систему оценки кино как вида искусства. А если приблизиться к нашему времени, я всегда называю имя Дэвида Финчера, который делает умные фильмы, но они ни на йоту не позволяют тебе расслабиться и потерять зрительский интерес. Ты нигде не зеваешь, не засыпаешь и не позволяешь себе выйти из кинозала. Вот это мастерство и умение! Это эталон воспитания современного человека через искусство. Конечно же, он не единственный. На последнем «Кинотавре» я посмотрел фильм Анны Меликян «Про любовь». Вы знаете, я на лопатках, это полное туше. Она говорит о тех же проблемах, что и другие, но как она говорит. Она говорит с любовью к людям, к обществу. Вы меня застали врасплох вопросом. Ну, пусть пока эти два имени будут как два маленьких островка, где режиссеры абсолютно доказывают, что это и фестивальное кино, и зрительское кино, и развлекательное одновременно.
Хотели бы сняться в таком фильме?
Даже не буду скромничать, я смотрел и думал, вот в таком фильме я бы хотел сыграть. Это фильмы, где нет неправды. Без какой-либо манипуляции и псевдоинтеллектуальности. Конечно, кино должно быть много и разного, а уже в пене этих фильмов появляются настоящие шедевры. Или вот тот же Паоло Соррентино и его последний фильм «Молодость». Я понимаю, что со мной разговаривают как с умным человеком (коим я не являюсь, скорее всего). Но мне предлагается такой потрясающий язык, который я еще должен потянуть. Я чувствую, что режиссер меня любит как зрителя, хотя и знает, что я не все пойму в этом фильме.
Вы часто чувствуете, что жизнь что-то вам дает авансом?
Мне очень приятно, когда я понимаю, что это так. Вот вам мои такие ответы. Но, кстати, вы молодец, абсолютно в вопросах не попали ни в одну лузу. Неожиданно. Круто. Спасибо.
Спасибо вам, Андрей. Закончим наш разговор на любви и на стопроцентном кино. Желаю вам, чтобы фильмы, в которых вы снимаетесь, попадали в эту категорию честного кино.
Ваши бы слова…
