– На самом деле я хоббит, только они маленькие, как гномы, а я большой, – в одном из последних своих интервью сказал Джон Рональд Ройл Толкин, автор и создатель настоящего сказочного мира, где живут эльфы, гномы, злые орки и забавные хоббиты. – Я люблю сады, курю трубку, и мне нравится здоровая несоленая еда, я люблю и даже ношу в наше скучное время жилеты, украшенные орнаментом. Чем же я не хоббит?
Что значит – быть замужем за самим Толкином? Когда журналисты осаждают дом, незнакомые женщины телеграфируют о страстной любви к Арагорну, под окнами разбит палаточный лагерь, и дикого вида юнцы, лохматые, с безумными глазами, скандируют: «Толкин – бог! Толкин – наш гуру!». Между тем Джон Рональд Ройл Толкин и его жена Эдит прожили долгую счастливую жизнь, полную не только сказочных приключений, но и вполне жизненных испытаний своей любви…
Эдит и Джон Рональд Ройл Толкин
Под конец прошлого года, в самый канун 2015-го, в российский прокат вышла заключительная часть трилогии о приключениях Бильбо Беггинса, автором которой является английский писатель, профессор Оксфордского университета, Джон Рональд Ройл Толкин. Казалось бы, ничем не примечательная история вдруг стала настоящей мифологией, а затем философией и образом жизни миллионов людей по всему миру. «Удлините мне уши», «пересадите мне волосы на ноги» умоляют пластических хирургов уже на протяжении 60 лет! Что нужно, чтобы создать целый новый мир? Вероятно, бесконечно любить свой собственный, причем, тот, каким его видишь только ты.
Дитя Оранжевой республики
Привычным для нас именем Джон Рональд Ройл числился разве что по паспорту. Родители долго спорили: отец настаивал на Джоне Ройле, а маме нравилось загадочное – Рональд. В итоге так они и называли мальчика – каждый по-своему. «У меня все складывалось как-то по-дурацки, не так, как у других, — рассказывал Толкин. — Англичане — они ведь как хоббиты. Чем меньше с ними чего-либо случается, тем они почтеннее. А уж Оксфорд — тем более не рассадник людей с увлекательными биографиями. Моя же история жизни больше подошла бы не английскому кабинетному ученому, а литературному герою…»
Он родился в Оранжевой республике — позже это государство назовут ЮАР, а пока это страна безжалостного солнца и экзотически причудливой природы. Его отец, Артур Ройл Толкин, был управляющим банком в небольшом городке Блумфонтейн, где располагалось всего-то две сотни ветхих домишек, насквозь продуваемых пыльными бурями из вельда — голой африканской степи, где не растет ничего, кроме жухлой травы. По ночам сердце леденил вой шакала, спать мешали ружейные выстрелы — местные мужчины по очереди охраняли город от львов. А в сарае у Толкинов водились ядовитые змеи. Когда мальчику исполнилось четыре года, от тропической лихорадки умер его отец, и мама, Мэйбл, решила увести сыновей – Рональда и Хилари – подальше от этого дикого, небезопасного края в благополучную Англию. Но и там Толкинам не везло, денег едва хватало на пропитание, и когда Рональду исполнилось десять, он остался круглым сиротой.
Маленькие Толкины попадали в руки зловредной дальней родственницы — тетушки Беатрис, в Бирмингем. Она делала все, чтобы изгнать даже малейшие воспоминания о родителях из памяти мальчиков. Рональд попал в престижную школу короля Эдуарда. Это была не школа, а клад для такого мальчика, как юный Толкин. Кроме обязательного французского и немецкого он изучил там греческий и среднеанглийский язык VII—XI веков. Тетушка Беатрис пыталась запретить Рональду и это невинное развлечение. Она считала, что мальчик без средств к существованию не должен слишком много воображать о себе. К счастью, кроме старой фурии, у мальчиков был еще опекун — исповедник матери, отец Фрэнсис. Однажды, сжалившись, он забрал маленьких Толкинов от тетушки Беатрис и поместил их в пансион миссис Фолкнер в том же Бирмингеме. Рональду исполнилось шестнадцать лет. И он влюбился.
Любовь должна победить
Юная Эдит Брeтт занимала комнату прямо под той, где поселились братья Толкин, и практически каждый вечер они переговаривались, буквально сидя на подоконниках. Очень хорошенькая, сероглазая, с модной короткой стрижкой, она была старше Рональда почти на три года и казалась ему соблазнительно зрелой. Не отходя друг от друга практически ни на шаг, все свое время они проводили вместе — ездили на велосипедные прогулки за город, часами сидели у ручья, а когда шел дождь, прятались в кафе. Хозяйка кафе доложила об этих свиданиях злобной миссис Фолкнер: «Подумать только, милочка! Юноша с девушкой, тайком, без сопровождения старших… Это же скандал!» Новость донесли до отца Фрэнсиса, и тот разгневался: «Эдит — протестантка, к тому же тебя, Рональд, сейчас должна занимать только подготовка в Оксфорд! Я запрещаю тебе видеться, а также переписываться с этой девицей. Во всяком случае в ближайшие три года».
Ослушаться Рональд не смел. Их прощание с Эдит состоялось уже на вокзале, откуда девушка уезжала в другой город, чтобы избежать огласки их романа и скандала в обществе. «Через три года мы обязательно увидимся!» — твердил Толкин как заклятие. Эдит безнадежно качала головой. Три года — срок большой. Тем более для юных мальчишеских голов. И действительно, попав в оксфордский колледж, Толкин, казалось, совсем забыл о прошлом. Он увлеченно изучал языки: латынь, старофинский, старонорвежский, а также искусство пить пиво, не пьянея, говорить, не выпуская трубки изо рта, и с утра выглядеть огурчиком после ночной пирушки. Однако в январе 1913 года, когда срок запрета истек, он написал Эдит письмо, в котором просил ее руки. Ответ ошарашил Толкина: Эдит давно обручилась с неким Джорджем Филдом, братом ее школьной подруги. «Выезжаю к тебе в Челтнем» — послал Рональд в ответ телеграмму.
Эдит встретила его на платформе… Осталось загадкой, какие слова нашел неунывающий парень, но бедняга жених остался с носом: мисс Брeтт согласилась выйти за Толкина. «Для этого тебе нужно лишь одно, — убеждал Рональд. — Перейти в католичество!». Поначалу Эдит думала, что это пустяковое условие. Да вот только ее дядя, считавшийся одним из столпов англиканской общины Челтнема, немедленно выгнал ее из дома. Это было непростое для молодых влюбленных время — Рональд приезжал редко, зато слал из Оксфорда письма о развеселых вечеринках, плавании на плоскодонке и игре в теннис, а также о занимательнейших диспутах на заседаниях дискуссионного клуба. И еще — о денежных затруднениях. Эдит вынуждена была жить в доме чужих людей и едва сводила концы с концами.
О свадьбе речи больше не заходило — предполагалось, что Рональд сначала немного разбогатеет. Но все заработанное он тратил на старинные японские гравюры и часами молча смотрел на них. Эдит не узнавала жениха: он явно был чем-то страшно подавлен. Бедняжка Эдит злилась и плакала. Ради чего, спрашивается, она порвала с семьей, ради чего пропадает от скуки в захолустном Уорвике, ради чего, не отличаясь особой набожностью, встает ни свет ни заря на утренние мессы и выворачивает душу наизнанку на исповедях? А ведь ей уже двадцать четыре года! К счастью, Эдит хватило мудрости не слишком досаждать Рональду своими претензиями. Но и в этот раз в судьбу молодых людей снова вмешалась жизнь.
Толкина забрали в армию. В ожидании отправки на передовую он отращивал усы, изучал азбуку Морзе и язык сигнальных флажков и строчил Эдит письма о том, как он скучает… по университетской библиотеке и стакану хорошего портвейна в дружеской компании.
В марте 1916 года они все-таки поженились — очень буднично, словно и не было шести лет ожидания. Просто Толкину дали увольнительную на день, а у приятеля оказался свободным мотоцикл, на котором можно было доехать до Уорвика… Через два дня Ланкаширские стрелки отправились воевать во Францию.
Эдит и Джон Рональд Ройл Толкин
Война и мир
Битва на Сомме — первая и последняя, в какой довелось поучаствовать Толкину, — вошла в историю Англии как самая бездарная и самая кровопролитная. Под немецким огнем союзники потеряли более шестисот тысяч убитыми. Толкину повезло — он подхватил окопную лихорадку. Долгие годы он потом благословлял ту вошь, которая так удачно укусила его, заразив спасительной инфекцией. Лечиться Рональда отправили в Бирмингем, и туда сразу же приехала жена. Это и был их медовый месяц: Рональд только-только выписался из госпиталя — бледный, истощенный, шатающийся от слабости. И Эдит — подурневшая от тоски и страха за мужа, с грустными глазами и уже заметными морщинками. Стояли холода, не хватало еды и топлива. И все же супруги Толкин купались в счастье! Однажды в лесу на прогулке Эдит расшалилась и принялась танцевать, напевая сама себе. После Толкин утверждал: именно тогда он придумал своих Берена и Лютиен — героев «Сильмариллиона» и — «Властелина колец» (это о них поет Арагорн).
А потом снова были поездки, одна за одной, и снова болезнь, которую так и не долечили в военном госпитале. Эдит, уставшая ездить за мужем из города в город, вернулась в Челтнем, чтобы родить первенца — Джона Фрэнсиса Руэла. Непонятно было, где и на что жить. От Рональда толку мало. В письмах Эдит срывалась и упрекала мужа: «За последнее время ты столько времени провел в постели, что отдохнул на всю оставшуюся жизнь. А вот я здесь…»
Но все когда-нибудь кончается. Пора было возвращаться в Оксфорд — налаживать и семейную, и научную жизнь. 1929 год, у Толкинов уже четверо детей: Джон, Майкл, Кристофер и новорожденная Присцилла. Семья живет в уютном, увитом плющом домике на Нортмур Роуд. На работу преподавать английскую филологию в Эксетер-Колледже Рональд ездит на велосипеде. По дороге он вечно бормочет что-то на неведомом языке.
Словом, чем дольше Джон Рональд Ройл жил на свете, тем большим становился чудаком. В Оксфорде иногда проводились костюмированные вечеринки — профессор Толкин неизменно являлся в одеянии древнего викинга с топором в руках. Зимними вечерами ученые мужи, обсуждая филологические проблемы, так бешено хохотали, что окружающие думали: несут похабщину. Так втайне думала и Эдит, страдавшая в Оксфорде от одиночества — ей не хватало ни образованности, ни светского таланта, чтобы войти в местное общество. Зато хватило ума тосковать молча, не устраивая мужу сцен. С некоторых пор жизнь Толкина перестала следовать законам литературы и уподобилась той, что ведут добропорядочные англичане: с утра служба, обедать — домой к жене и детям, потом клуб…
Кто такой хоббит
Все началось поздним весенним вечером 1936 года, Толкин засел за проверку экзаменационных сочинений. «Один из студентов расщедрился и сдал страницу пустой, ничего на ней не написав, — это лучшее, что может случиться с экзаменатором! — вспоминал Рональд. — И я вывел на ней: «В норе, глубоко в земле жил хоббит». Вообще-то я хотел написать «кролик» (по-английски — «rabbit».), а вышло «hobbit». С учетом латинского «hommo» получается что-то вроде человекокролика. И я подумал: не мешало бы выяснить, кто такой этот хоббит, и какой была нора. Со временем моя случайная описка обросла целым миром Средиземья…»
С 1937 года до начала Второй мировой войны Толкин успел довести хоббитов только до Байуотера (третья глава первой книги). Целых четыре года понадобилось, чтобы добраться до могилы Балина (четвертая глава второй книги). Работа шла с трудом. Не хватало бумаги, чернил. Еды, кстати, тоже не хватало. Не говоря уж о спокойствии и уверенности в завтрашнем дне.
Последняя, шестая книга была закончена только в 1947 году — ровно через 10 лет после начала работы над «Властелином колец». Еще 5 лет ушло на правку и переговоры с издателями. Тираж решили выпустить небольшой — три с половиной тысячи экземпляров. Отпускную цену определили чуть ли не минимальную — 21 шиллинг. И все равно издатели сделались миллионерами.
Толкин и толкинисты
Успех «Властелина колец» превзошел успех «Хоббита» — это была уже не детская сказка, а уникальный эпос, воссоздающий удивительный мир Средиземья так, словно оно действительно когда-то существовало. Рональд мечтал подарить Англии мифологию, но превзошел даже свои мечты. Тысячи молодых людей по всему миру стали именовать себя толкинистами. Сам Рональд решил выйти на пенсию и уехать подальше от поклонников — в какое-нибудь тихое, стариковское место. Городок Пул на южном побережье Англии оказался именно таким. Жаль только, что Толкину здесь решительно не с кем было разговаривать. Зато Эдит просто расцвела! Супруги вдруг поменялись местами: он сидел дома, а она расхаживала по гостям и играла в бридж… Толкин радовался, что жена хоть теперь получит компенсацию весь его непростой характер. В 1971 году в возрасте 82-лет Эдит умерла, а без нее и Рональд стал сдавать. Только теперь он особенно остро понял, насколько тесно был связан с этой женщиной, прошедшей с ним все испытания, насколько сильно он ее любил.
Спустя два года на дне рождения у приятеля он выпил глоток шампанского, и этого оказалось достаточно, чтобы открылась язва, которую он уже не пережил.
Они с Эдит похоронены вместе в пригороде Оксфорда. Надпись на камне, согласно завещанию Толкина, гласит: «Эдит Мэри Толкин, Лютиен, 1889—1971, Джон Рональд Ройл Толкин, Берен, 1892—1973 год». Как настоящие герои сказочной песни, перенесшие вместе все жизненные тяготы, лишения, искушения славой, потерю детей, но так и оставшиеся самыми близкими людьми на свете.