Преамбула. Из письма колумниста к выпускающему редактору
Выбрать пять песен о любви из всего того, что я знаю и люблю, – это просто пытка.
Вначале я долго думал о принципе выбора, ПОЧЕМУ я хочу написать именно об этой песне и насколько необычным должен быть текст в подобной ситуации ответственного выбора одной песни из океана любовной лирики. Писать СВОЮ историю к каждой песне я не стал – это уже будет полноценный рассказ. К тому же писать свои любовные истории – это слишком исповедально. Хоть мы все и циники (или, как говорил мой друг Леонидыч, – испражненные мужики), но мне было бы трудно найти нужную тональность.
Далее я с большим трудом ушел от искушения написать про малоизвестные вещи. Например, очень хотелось написать про 4-ю часть Кельнского концерта Кейта Джарретта. Или про «Сентиментальную прогулку в Париже» Чета Бейкера. Или про «Мужчину с глазами ребенка» Кейт Буш. Или про «Су-37» «Пятой Власти». Или про школьника Быкова «Водопадов им. Кикабидзе» (слышала такую панк-фолк-рок группу?). Но не будет момента узнавания: читатель «Миссии», я подозреваю, не знает ни про «Пятую власть», ни про «Водопад». Если бы это был интернет – выложили бы рядом треки, и все – слушайте и соглашайтесь.
В общем, я малость «опростился», и в итоге остановился на трех известных вещах и одной – неизвестной. Любовь вообще – дело темное и интимное. А с точки зрения художественности четыре – это гуд. Вспомните хоть «Четыре комнаты» Тарантино.
Короче, занавес, и…
Sinead O’Connor. Nothing Compares To You
Шинед О`Коннор – серьезная девушка, железная леди и «интересная чудачка», каких свет не видывал. Это сейчас ее не видно и не слышно, а на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого века она зажигала так, что хоть прикуривай! Нынешним скандальным персоналиям рок-сцены (а также поп-, рэп– и прочих направлений) до нее – как блондинке до Кубика Рубика.
Она всенародно признавалась в том, что воровка и бисексуалка. Имела неудачный – к счастью – опыт суицида. Пыталась получить сан священника и в прямом телеэфире рвала фото Папы Иоанна Павла II. Убежденная в том, что людям важнее ее смазливость, а не музыка, наголо брила голову. Доводила до бешенства Фрэнка Синатру. Клеймила Боно из U2 за узурпацию музыкальной власти. Предъявляла обвинения в сексуальных домогательствах Принсу.
Время показало, что, по крайней мере, на последнего она зря наезжала. Ведь сегодня имя Шинед О`Коннор ассоциируется прежде всего с песней, которую ей подарил именно Принс. Nothing Compares To You («Ничто не сравнится с тобой») – пронзительная баллада о том, что любовь – это всегда великое счастье и неземная боль. В словах любви – сила и беззащитность, возможность свернуть горы и детская ранимость.
Хорош и клип. Пять минут, снятых практически одним планом. Но от глаз Шинед невозможно оторваться. И слезы там – совсем не бутафорские.
John Lennon. Jealous Guy
Эта песня родилась во время путешествия битлов в Индию. И чуть было не вошла в знаменитый «Белый альбом», правда, с другими словами и названием Nature Boy («Дитя природы»). Однако умиротворение, вдохновленное Вишну, Кришной & Ко, не спасло группу. Масла в огонь разногласий и противоречий подливала и совершенно околдовавшая Леннона японка Йоко Оно. Любовь к ней стала сильнее преданности патлато-бородатому братству, объединенному главным музыкальным словом ХХ века, The Beatles. Итог знает любой меломан: группа распалась.
Глубоко ошибаются те, кто считает, что Джон Леннон пережил эту драму тихо и безмятежно, мило воркуя со своей узкоглазой волшебницей (хотя со стороны часто казалось, что мир для музыканта действительно замкнулся на Йоко). Это была настоящая жесткая ломка. Биографы вообще уверяют, что в период 1969–1971 годов Джон выпил виски больше, чем за всю предыдущую и последующую жизнь. Но тем сильнее стал итог – гениальный творческий выплеск, сконцентрированный в пластинке Imagine. Третья песня этого диска, Jealous Guy («Ревнивец»), стала одновременно публичным и глубоко интимным извинением перед Йоко. Простая, проникновенная и негромкая вещь, иллюстрация к одной из самых известных love story нашего времени.
«ДДТ». Любовь
Общепринято понятие, что «песня про любовь» – это обязательно баллада, медленная красивая композиция, чаще всего – с легкой грустинкой. Песен про «несчастную» «несбывшуюся» «безответную» любовь в разы больше, чем про любовь счастливую. Навскидку мне пришла на память вообще лишь одна песня, написанная о прекрасном чувстве в мажоре. И принадлежит она перу Юрия Шевчука.
«Дэдэтэшная» «Любовь» – мощнейшая вещь! Она (и песня, и любовь) крушит стены лжи, ломает застой сознания, выводит человека на новые высоты счастья. Любовь у Шевчука – это великий дар Бога, единственный способный спасти. Дар такой силы, что дух захватывает. И у Шевчука получилось передать слушателям эти свои ощущения.
Удивительное сочетание классного, умного, лиричного и жизнерадостного текста с громоподобным речитативом барабанов, светлого вокала и вообще радостной (что редкость и для любовных песен, и для «ДДТ») музыки.
«Тролль». Выключи свет
Года два назад на уфимском городском сайте состоялась онлайн-конференция Вячеслава Бутусова. Среди вопросов, присланных лидеру группы «Наутилус Помпилиус», был такой: – «Слава, у вас есть замечательная песня про любовь с красивейшей мелодией и очень проникновенными словами:
«Выключи свет. Расскажи мне, что меня нет.
Раствори меня в горячей реке твоей крови.
Сделай меня частицей твоего огня.
И мы будем гореть, пока не придет рассвет…»
Почему вы ее больше не исполняете? И на дисках «Нау» я ее найти не могу».
Вот что ответил Бутусов: – «Я никогда не писал и не исполнял подобной песни. Но самое смешное, что я её, как и вы, очень люблю, хотя понятия не имею, где я её раньше слышал, и кто ее автор. И в записи её у меня нет, просто в уме иногда крутится, причем с незапамятных лет».
Журнал «Миссия» выполняет свою просветительскую миссию. Вячеслав, вы слышали эту песню, когда в конце 80-х годов приезжали в Челябинск играть свои самые первые концерты. А перед «Наутилусом» выступала тогда челябинская команда «Тролль» в главе с лидером, вокалистом, гитаристом и автором большинства песен Сашей Кацевым. Он то и является автором удивительной по своей проникновенности лирической баллады «Выключи свет». К сожалению, на сегодня абсолютно забытой.
Трудно писать о песне, которую никто из читателей «Миссии» не слышал. И никогда больше не услышит, ибо Кацев отошел от музыки, и возрождение «Тролля» невозможно. Но если вы в начале 90-х слушали Цоя, Майка или «Нау», то может и у вас, как у Бутусова в Уфе, что-то щелкнет в памяти при звуках этих слов:
«Запомни эту музыку, Мы уходим вдвоём.
Эти костры без нас догорят.
Дети забытой Богом земли ищут покой.
И, не в силах найти, хватаются за всё подряд.
Так выключи свет…»
