Виталий Абрамович Вольфович – профессор Челябинской академии культуры и искусства, создатель и руководитель известного в России клуба народной музыки «Гармонь».
Полина Шанэри – его старшая дочь.
Их взаимоотношения по-настоящему тесные, родственные, сердечные. Они знают друг о друге буквально все.
Тем не менее, «Семейный разговор» дал им возможность расставить некоторые акценты.
Родителю – увериться в правильности своих воспитательных методов.
Дочери – лишний раз убедить отца в своей самодостаточности.
Полина Шанэри
– Папа, ты никогда не жалел, что у тебя две дочери, но нет сына?
Виталий Вольфович
– Даже мысли такой не возникало. В подобных рассуждениях, мне кажется, есть некий грех. Ведь это Господь Бог так распорядился. Ребенок – твоя кровиночка, Какая разница – мальчик он или девочка.
Полина Шанэри
– Тем более что у тебя есть внук.
Виталий Вольфович
– Вот именно, и спасибо тебе, дочь, за Сережу. Я сейчас подумал о том, что все в нашей семье, кроме него, рождены в эпоху СССР. Когда вы с Ритой росли, мы направляли вас на тот жизненный путь, по которому шли сами. Ориентировались на общепринятую схему: десятилетка, вуз, семья, карьера. Однако образ прошлого запечатлелся у меня в радостных, светлых красках. Мы были счастливы, что у нашей старшей дочери с младенчества проявился певческий дар. Гордились, что стала звездой детского хора «Мечта» Владимира Шереметьева. Мне казалось, что твой путь был предопределен: после школы – только в музыкальное училище. Младшая «заболела» хореографией и тоже получила специальное образование.
Полина Шанэри
– Ты ведешь к тому, что Сережа вырос в иных реалиях?
Виталий Вольфович
– Ну да, он человек другой формации, к чему мне сложно привык-нуть. Сам я уже в десятилетнем возрасте знал, кем буду: только баян, только музыка!
Полина Шанэри
– Переживаешь, что он и в 11-м классе еще не определился с профессией?
Виталий Вольфович
– Нынешние подростки к этому вопросу относятся как-то легко, несерьезно: «Может, туда поступлю, а может, сюда». Впрочем, когда в стране начались глобальные перемены, вы с сестрой тоже изменили «ход истории» – семейной, конечно. Все пошло не так, как мне бы хотелось. Я мечтал видеть тебя на оперной сцене. После музучилища – успешное поступление в Гнесинку. И вдруг разом все было отброшено, вплоть до отцовской фамилии!
Полина Шанэри
– Папа, не надо об этом!
Виталий Вольфович
– Ну почему же! Знаешь, сколько раз Галина Семеновна Зайцева, самый авторитетный в городе человек в сфере вокала, говорила мне: «Виталий, вы должны убедить Полину не бросать пение. Я готова сама ее учить». Бесполезно.
Полина Шанэри
– Еще не окончив училище, я знала, что петь не буду. Когда углуб-ляешься в ремесло и видишь все его подводные камни, осознаешь, что стоит за профессией вокалиста. Петь на эстраде для меня морально не приемлемо. Гастролировать с романсами? Для этого не обязательно учиться, достаточно голосовых данных. Вообще-то голос – уникальный инструмент, который, в отличие даже от самого крутого рояля, нельзя ни купить, ни поменять, ни восстановить. Нужно его оберегать, ведя определенный ритм жизни, если хочешь в этой профессии быть востребованным до старости. Что и делают серьезные оперные певицы. И я могла бы оказаться среди них… Но чтобы иметь статус среди коллег, надо петь очень сложные вещи. Они существуют, в том числе и для моего лирико-колоратурного сопрано, но… они мне не нравятся. Нудные, скучные. Петь их каждый день? Тоска. К тому же мне неинтересно выучить и всю жизнь исполнять только 10-15 опер. Оперу я очень люблю, но считаю, что могу сделать что-то более серьезное в этой жизни. Причем, как человек, выросший в творческой семье, я хотела реализоваться именно в творческой сфере. Ты прав, говоря о том, что мы, ваши дети, начали основную трудовую жизнь уже в другой стране. Если бы эпоха не переломилась, скорее всего, я сейчас была бы заслуженной артисткой России и пела в Большом театре либо в Мариинском.
Виталий Вольфович
– Ах, ты моя «скромница»… Если серьезно, то я до сих пор сожалею, что ты бросила институт имени Гнесиных.
Полина Шанэри
– Полтора месяца мне хватило, чтобы понять: Москва – не мой город. Мне не нравится там жить. Когда я позвонила тебе, ты сказал: «Ладно, возвращайся домой». Собралась за десять минут и вылетела первым же рейсом. Решила учиться юриспруденции.
Виталий Вольфович
– Испытав легкий шок, потом я понял: так и должно быть, у молодых другое мировосприятие, не надо им мешать строить жизнь по-своему. Мне оставалось только руками развести. И ждать: что же еще будет?
Полина Шанэри
– Когда я начала жить с новой фамилией (псевдоним придумала сама), у окружающих почти всегда возникал вопрос о принадлежности к миру моды. Сочетание «Полина Шанэри» все воспринимали как бренд модной одежды. Ну, разве не сигнал испытать себя именно в этом виде творчества? Мода ведь тоже искусство, а искусство – самый сильный «наркотик», с него «спрыгнуть» невозможно. С моего гастрольного детства мне знакомо чувство внутреннего успеха. Эти ощущения не исчезают бесследно. Занявшись дизайном одежды, я попала в водоворот фэшн-индустрии.
Меня с моими коллекциями охотно приглашают на недели моды, различные конкурсы. И я сказала себе: «Вот она, моя сцена». Между прочим, до сих пор возникают предложения где-нибудь попеть. Тем более что с возрастом мой голос стал крепче. Что ж, если жизнь заставит, – пойду петь в оперу. И уверена, что добьюсь успеха.
Виталий Вольфович
– Рад слышать это. Мне нравится, что у моей дочери «олимпийский» характер.
Полина Шанэри
– А мне нравится, что в твоем лице всегда могу найти доброго друга и советчика. Твои рекомендации всегда дельные – это не лесть. Я и друзьям говорю: «Мой папа не дает никчемных советов».
Виталий Вольфович
– Потому что я твердо стою на земле, не витаю в облаках.
Полина Шанэри
– Да, ты настоящий профессор, отличный преподаватель. Когда слышу, как тебя называют главным гармонистом области, я счастлива, что мой отец нашел свою нишу.
Виталий Вольфович
– Я не искал, это свыше дано.
Полина Шанэри
– Тем более. Как приятно гордиться родителями! Я рада, что у моего сына такой образец перед глазами. Ведь у каждого члена нашей семьи стопроцентное попадание в профессию. И четкий принцип: начал делом заниматься – доведи его до совершенства. Это, конечно, с генами передается, но в большей мере зависит от воспитания. Сережа очень любит бывать у тебя. Ты своим примером показываешь, как надо жить. Это важно. Потому что мы иногда говорим одно, а поступаем иначе. А можно ничего не говорить, но твои деяния будут важнее слов.
Виталий Вольфович
– Как считаешь, что Сергею от меня передалось?
Полина Шанэри
– Он такой же шустрый. Вещи складывает точно так же.
Виталий Вольфович
– Когда родилась Рита, ты нас к ней ужасно ревновала. Обычная история: появился еще один «хозяин». Ну, а потом Рита так же ревновала нас к твоему сыну. Зато сейчас у них замечательные родственные отношения.
Полина Шанэри
– Я рада, что племянник и тетя сдружились даже больше, чем мы, сестры. Пусть укрепляют семейные узы. То, что я сменила фамилию, не означает измену. Ты ведь помнишь, почему это случилось. Куда бы ни пришла – сразу вопрос: а кто вам Виталий Вольфович?
Виталий Вольфович
– Согласен, что не слишком приятно испытывать «давление» родительского авторитета. У меня еще и имидж специфический. Я такой… народный. Недавно встретились с экс-мэром Вячеславом Михайловичем Тарасовым. Он рассказал забавный случай. Пришел на рынок, а женщина-продавец говорит: «Мужчина, ваше лицо мне знакомо. Где-то я вас видела». Тарасов, человек с юмором, отвечает: «Конечно, я же вместе с Вольфовичем выступаю». Она говорит: «Точно! Там я вас и видела».
Полина Шанэри
– Как раз имидж меня не волновал. Я за другое переживала. Когда устраивала сына в первый класс, еще нося фамилию Вольфович, и пришла в одну престижную школу, мне там сказали: «Мы вашего ребенка возьмем, но нам нужен компьютерный класс». «Вы хотите сказать, что я должна купить компьютер?» – спросила я. – «Зачем нам компьютер, нам нужен компьютерный класс, а это семь-восемь компьютеров. Вы же Вольфович! Сходите к Тарасову, попросите – разве он вам откажет?» Я развернулась и ушла. Но это подвигло меня не только найти для сына другую школу, но и поменять фамилию. Забавно, но когда в предыдущей школе прознали, кто наш дедушка, то поняли, что оплошали, требуя компьютерный класс… Да нет, я не комплексовала по поводу твоей популярности. Просто в том жизненном периоде поняла, что могу в одночасье все начать заново. Многие, с кем сейчас общаюсь, не имеют представления о моем оперном прошлом. Другие не знают, что у меня такой известный папа. Когда сын получал паспорт, я спросила: «Какую фамилию хочешь носить? Папину, дедушкину?» Сергей ответил: «Нет, я буду Шанэри».
Виталий Вольфович
– Решусь перефразировать известную поговорку: не имя красит человека, а человек имя. Именно так и вышло. Так чего же от тебя еще ждать?..
