Солнечно-морозный март! Время перетрясти шкафы, поставить заслон вездесущей моли и думать о крепдешиновых и шифоновых рюшечках. Но почему-то весна активно заставляет в этих оборочках видеть ЖАБО, надеть резиновые сапоги и уверенно начать движение вперед. А жизнь, чвакая, разбрасывает далеко и вокруг тебя брызги слякоти и грязи. Ты наступаешь по лужам, зато торопишься жить, чувствовать, любить. Лишь бы подальше от сомнений. Подальше от тревог. Поближе к энергии солнечных батарей и познанию Добра и Зла как главного залога твоего же жизнесбережения.
Вспомнила, как в детском саду убежала со своего участка на прогулке. И дошла через пару аллей низкорослой акации к самому забору. А там стоял склад. Лидия Ивановна – завхоз – всегда там набирала овощи. И видно, когда-то зимой обронила одну картошину. А тут уж весна – снег почти стаял. И я нашла свой *клад*. Тогда мне казалось, это просто самая важная находка. Нельзя сказать, что времена были голодные – (смеюсь!!!) – но я решила сразу же этой картошки, хоть и сырой, отведать. Хех, оказалось, не по детским зубам!!! Грызла обмороженный овощ, и всё впустую. Потом спохватилась, что своевольно удрала. Вернулась на участок. Воспитательница Лариса Ивановна была строга. Наказала. А я впопыхах картошину припрятала в карман. Дальше – обед, сончас, полдник, занятия, рисования, игрушки нелюбимые. И вот – пора идти домой. Приходит мама, открывается дверца шкафчика – и ужас! Картошка в кармане растаяла, начала подтекать и издавать зловонный запах. Пальто было безнадежно испачкано фиолетово-черными пятнами оттаявшего крахмала. В тот день я была наказана дважды. Впрочем, и до сих пор понять не могу: а за что? Как увлекательно было познавать мир во всех его отражениях. Даже где-то самостоятельно лет в пять бунтовать и пренебрегать какими-то условностями. А за этим – весьма пренеприятнейшее открытие. Как хорошо быть послушной, и тебя не ставят в угол!!! Нравится тебе, не нравится – ты всё равно обязан соблюдать порядок таким, каким его придумали взрослые. Не соблюдаешь – катастрофа. Помню, меня наказывали часто. Егоза, шалунья – кто только мне не твердил, что я беспрестанно совершаю Зло?! Я могла разукрасить себе ногти простым карандашом. Это плохо! В угол! Я могла снять платье с куклы. Какая-то баночка с каким-то насосом внутри её издавала электронно-уродливый и скрипящий звук «ма-ма»!!! Было интересно распознать этот механизм. Кукла безжалостно и прилюдно обнажалась моими руками. Баночка извлекалась, и опять – это плохо!!! Опять – в угол!!! А в соседнем шкафчике Юрка – он незаметно мог щипать, пинать, прятать твои варежки, подглядывать за тобой в туалете – и его в угол не ставили. Почему же Юрка познавал мир, и не совершал Зло? И почему твое познание никак с Добром ни у кого не клеилось?
Прошло много лет. Я уже сама водила своего ребенка в садик, и сама устанавливала *свой* порядок. И сейчас мне кажется, Добро и Зло – это как пара добротной обуви. Левый – туфля, правый – ботинок или сапоги – да такие, что кирза нюх пробивает похлеще ментола. Мы начинаем познавать жизнь с рождения – ясли, сад, школа, первая любовь, замужество. Потом – гордыня, крах романтической истории, война с самим собой. Всё неизбежно, и как понять, где Зло, а где Добро?
Одинокая учительница всегда будет беситься на уроках, истерить и стучать указкой. От безнадежности в своей жизни она будет стремиться *выспаться* на своем ученике. Сорвать нервы – милое дело. В такие минуты думаешь: «Ну ничего себе божественная комедия?!» И только потом очевидной становится обратная сторона ЭТОГО Зла. Добро открывается в пристальной истерике как внимание!!! Это рождает в тебе безупречную бдительность, и тогда Урок познания каждого совершается так тщательно, что легко и на всю жизнь ты запомнишь, почему «ЧА»-«ЩА» пишется через «А»!!! Но куда, в какую графу записать те Уроки познания Жизни, которые приводят к Смерти?
Я до сих пор помню это потрясение в 15 лет. Один Урок грамматики в нашей средней школе военного гарнизона завершился Смертью. Тому мальчику – единственному сыну у своей мамы – пригрозили за двойку снять при всем классе красный галстук. Он пришел домой и не позволил веревкам вить из себя стыд. И ушел из жизни, сложным решением учительской дедовщины. Кто может назвать ЭТО правописание Добром? Училка – а я могу о ней сказать только так – в своих модельных лодочках без каблука, не снимая их у порога познания, взяла да потопталась по детской душе. Запятые и орфограммы оказались важнее ноты человеческого общения. И уж это ли не Зло? Зло! А вот врач торопится к больному и не снимает ботинок. Грязные башмаки по дорогим коврам – нож по сердцу радушной хозяйки, почти неуважение и дискриминация её труда. Но тут почти как у француза Бальзака… топчешь – совершаешь Зло, торопишься – делаешь Добро. И хорошо, что ОНО поправимо. Человек человеку спасает жизнь. И в этом божественная прелесть познания!!! А ковер – если так дорог – спасет химчистка. Ведь Добрый учит многому и недорого, у Злого мало возьмёшь, да много заплатишь.
Жаль только, что за рюшечками не всегда прячутся Душечки, а резиновые сапоги от кутюр – почти произведение искусства. Весна срывает маски, а Солнце оттеняет обратную сторону Добра. Найти себя в тени так же сложно, как со светлыми мыслями оставаться в жизни, которая, чвакая, разбрасывает далеко и вокруг тебя брызги слякоти и грязи.