Многие люди со временем меняются кардинально. Людей портят (как вариант – делают лучше) возраст, должности, деньги и прочие обстоятельства. А есть те, кто, находясь в редких гармонических отношениях с пространством и временем, при этом остаются собой. Роман Грибанов в моем представлении – как раз такой человек. Зная его еще по университету, а потом по совместной работе в «Челябинском рабочем», я легко могу приложить лекало его личности к любому периоду его жизни, и оно подойдет идеально.
Это удивительно, если учесть, какие разные социальные роли Роман исполнял. Впрочем, дерзость так же нужна директору по редакционной политике сайта 74.ру, как привычна она студенту, фанатеющему от рок-музыки. А рассудительность и собранность важны для сержанта бригады МЧС не меньше, чем для журналиста отдела политики крупной газеты…
Вместо зачина с эпиграфом
– …Ну все-таки скажи, за что ты его любишь-то?
Я задаю вопрос в третий раз. Это называется «докопаться». Вопрос абсолютно не предполагает серьезного ответа, но жена Светлана как-будто смущается. Значит, ответ есть. Может быть, Роман его узнает вместе со мной.
– Ну не хочешь, не отвечай…
– Мне очень нравится альбом Александра Новикова на стихи Есенина. И есть там одна песня, я ее знаю наизусть:
«Всё живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор»…
– Когда слушаю, – продолжает Света, – все время Рому представляю:
«Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет»…
«Инстинкт убийцы»
Один из наиболее громких проектов сайта 74.ру – «100 самых богатых челябинцев» стал и своего рода проверкой нового СМИ на прочность.
– Ко мне пришел начальник службы безопасности одного бизнесмена, говорит Роман, – и сказал: «Уберите из списка 100 самых богатых челябинцев фамилию моего шефа». Человек явно не понимает сути происходящего, непрофессионал. Я ему говорю: «Вы меня не уважаете». Он: «Тогда у вас возникнут проблемы».
– Было страшно?
– Если бы это было заявление от известного человека, то можно было как-то просчитать ситуацию. А от этого непонятно чего ожидать…
– Чем закончилось?
– Наверное, эти люди поняли, что так дела не делаются…
Хочется верить, что те люди, которые прятали от кого-то свои деньги, а репортеры их высветили, поняли нечто важное об окружающем их мире. Философы дали определение пространству и времени, в котором мы живем – «информационное общество». Скрывать информацию сегодня неэффективно. Но что важнее – журналисты 74.ру сумели настоять на принципах, формирующих профессию. Журналист – не тот, который делает всем комфортно, говорит «чего изволите». Роман Грибанов выражается еще категоричнее:
– Сейчас у многих моих коллег нет ощущения собственного профессионального достоинства. Дело в школе. «Инстинкт убийцы» не рождается, он передается из поколения к поколению. Редкостное должно быть самомнение, самовлюбленность. Но при этом нужно не забывать вовремя над собой посмеяться. Надеюсь, самоирония меня не оставит никогда. Ведь это все игра…
Потрясти мир
Первые очки в этой игре Роман Грибанов заработал в редакции главной газеты области «Челябинский рабочий». Репортерская школа здесь всегда была сильна, и наш герой – один из тех, кем она может гордиться. Потом была работа в отделе политики, традиционно важном, но уже не по времени чопорном.
– Я чувствовал неудовлетворенность, – вспоминает Роман. – Не оставляло ощущение, что могу нечто большее. Девять лет в «Челябинском рабочем» дали мне связи, опыт, ну, и определенные амбиции.
– А что хотелось?
– Потрясти мир! Высший кайф – почувствовать, что ты толкаешь землю.
– И не было возможности?
– Нет, конечно! Вот у меня был один текст, который в «Челябинском рабочем» не вышел. Я писал журналистское расследование о том, как Олег Колесников приватизировал досуговый центр «Монолит». Он за копейки был продан. Я месяц работал. Выяснил, кто купил, какие нарушения закона, что от этого город потерял. И я думал, что этот мой текст изменит мир. Отработал на пятерку. Взял все точки зрения. Выдержал максимально отстраненный тон. Но текст не пошел.
– Почему?
– Редактор мне сказал: «Ну, ты сам понимаешь…» Видимо, какие-то отношения с мэром…
– А почему ты не выдал этот материал позже у себя на сайте?
– Сейчас он потерял актуальность. Олег Колесников приватизировал «Монолит» и быстро продал.
– И как ты себя смирил?
– Понял, что в какой-то момент могу оказаться в точно такой же ситуации. Мне позвонит Петр Сумин и скажет: «Слушай, Ром, не ставь этот текст…» И я скажу своим ребятам – извините, но этот текст не пойдет.
– Это ты сейчас с высоты положения и нажитой, так сказать, муд-рости говоришь. А тогда обидно же было? Что, вернулся в кабинет, выпил сто грамм и успокоился?
– Нет, я тогда подумал, что когда-нибудь я отомщу. А сейчас я понимаю: кому мстить, Киршину? Не было жесткой обиды. Я понял, что такие тексты нужно сдавать, когда руководитель в отпуске. Как Валерий Гришмановский помог «Монолит» приватизировать, когда Вячеслав Михайлович был в отпуске…
– Знал, когда ему в отпуск уходить.
– Если бы мы с Киршиным были в таких отношениях, он, может быть, в этот момент ушел бы в отпуск… У меня и другие идеи были. Например, «Пять самых громких заказных убийств последнего десятилетия ХХ века, совершенных в Челябинской области». Если говорить музыкальным языком, надоело строчить трехминутные рок-н-роллы. Хотелось написать рок-оперу. Но никому это не нужно было. Иди, пиши заметку про очередной съезд партии. И вот тут на моем горизонте появляется сайт 74.ру. Мы нашли друг друга.
«Лукав и циничен»
Сайт 74.ру, между прочим, скоро отметит свое 11-летие. Нет, время, конечно, летит, но дело в другом. Долгое время сайт существовал в непроявленном состоянии. Несколько выпускников Челябинского госуниверситета, люди продвинутые, на заре Рунета зарегистрировали этот домен – 74.ру по «автомобильному» номеру Челябинской области. Но что делать дальше – представления не было. Илья Горфман, сокурсник Романа Грибанова по университету, предложил сотрудничество. Первым проектом стала серия интервью с рядом заметных политиков и бизнесменов Челябинска.
– 74.ру четко понял свое конкурентное преимущество на тот момент: самостоятельность, – говорит Роман. – Все челябинские медиа каким-то образом зависели то ли от власти, то ли от крупного бизнеса. А новая информационная площадка дала возможность позволить себе нечто большее. Мне было предложено делать совершенно «отвязные» тексты. Я сделал интервью с Косиловым, Юревичем, Тарасовым, Никитиным, Пановым и многими другими. Причем интервью, как правило, не вычитывались ими.
– Как удалось их убедить не читать тексты до выхода?
– Во-первых, в силу моей журналистской известности. Так получилось, я уже был известным челябинским журналистом, мог подойти и сказать: «Вячеслав Михайлович, можно я, Роман Грибанов, возьму у вас интервью?» Использовал свой личный «бренд». А во-вторых, меня всю жизнь учили люди, которые говорили так: «Мы привыкли работать в органе обкома КПСС и распахивать двери ногами. Так что ты не жмурься и не щемись, взял интервью – печатай. Если человек сказал что-то не то, это его проблемы». Я хорошо помню историю с Юревичем, тогда он еще был депутатом Госдумы. Как записал на диктофон разговор, так и опубликовал. Он мне звонит, и говорит: «Ты почему мне не вычитал?» «Вы не просили…»
– Мы разве не обязаны давать интервью на вычитку?
– Мы ничего не обязаны! Меня учил этому Олег Ласточкин, у него за плечами университет Патриса Лумумбы! Человек, который всех этих Юревичей и Косиловых… Учитывая школу, я тоже видел себя выше этих людей. И вычитывать не собирался! У меня есть диктофонная запись – все, до свидания! И я сегодня требую, чтобы журналисты 74.ру руководствовались этими же правилами.
– А если человек просит показать ему текст его интервью?
– Если есть договоренность о визировании, то журналист обязан это сделать. У меня была такая договоренность с Виталием Рыльских, конечный текст ему не понравился, и, в результате то интервью не вышло. Хотя ума не приложу, зачем это нужно было Виталию Рыльских? Я этических норм не нарушал нигде и никогда. И жанр общения журналиста и его собеседника предполагает, что журналист пришел записывать интервью, а не просто водки в бане попить. Если ты много болтаешь, держи себя за язык. А если не можешь…
– Ну да, как говорится, будь мужиком.
– Вот кстати, «не мужиком» проявил себя Виктор Чернобровин. И сенатор наш Елисеев. Сначала они что-то говорили в диктофон, я это записывал, печатал, а потом они просили меня снять интервью, отказываясь от собственных слов. Чернобровин, например, в ходе беседы назвал лидеров местного отделения «Единой России» гоблинами. Я это напечатал. Он звонит: «Сними, у меня проблемы». Я говорю: «Если сниму, читатели меня не поймут». В итоге, через неделю, когда текст отправился в архив, он уломал меня убрать одну строчку. В силу наших отличных отношений я это сделал. И трах-бабах! На следующий день на другом сайте выходит его интервью, где он втаптывает в грязь всех челябинских журналистов. Они, дескать, не профессиональны, печатают, черт знает что, я им звоню, они тут же это убирают.
– Ты вставил ту злополучную строчку обратно?
– Нет. Просто понял, что Виктор Чернобровин… Как у Булгакова: «Поздравляю, господин соврамши». Он сам себе хуже сделал. Теперь у меня есть о нем свое мнение.
– А о ком из твоих важных персон мнение стало лучше?
– Максимально честно повел себя Петр Сумин.
– Ну, губернатор многого не скажет в принципе…
– А, по-моему, интересно получилось… Достойно повел себя Михаил Юревич, понял все и прикусил язык. Не наезжал, что называется.
– То есть теперь у тебя есть собственное представление о том, кто из наших «випов» непорядочный человек, а кто хороший?
– Здесь немного другое. Изначально журналист лукав и циничен, он не вправе оценивать других людей.
– Почему это «лукав и циничен»?
– Ну, я же их ловил в словесные ловушки, заранее их расставлял…
– Думаю, в наши «ловушки» может попасть лишь тот, кто сам пытается их расставлять. Или хитрит. У нас очень простая профессия: задавать простые вопросы…
– Тогда так: учитывая всю свою циничную и провокационную сущность, я не вправе говорить, кто прав, а кто виноват. Я оценивал их только по действиям после интервью. Те люди, которые отказывались от своих слов, были мне противны.
Три кита 74.ру
– Такое ощущение, что сайт 74.ру все время развивался как эксперимент…
– Практика действительно шла впереди теории. Мы пришли к пониманию, что есть три столпа редакционной политики, которые позволяют нам выигрывать на рынке медиа в Челябинске. Первое – это самостоятельность. Не говорю «независимость», потому что мы все зависимы от рекламодателей. Интер-активность – это второе. Читатели, оставляя отзывы, становятся соавторами наших материалов. Порой отзывы читать не менее интересно. Журналист что-то узнал, а деталями дополняют его материал те люди, которые что-то знают, но до сих пор могли высказать это только у себя на кухне…
– А третье?
– Оперативность, она в Интернете уникальная. Как мы радовались, когда сайт 74.ру в ходе выборов главы города первым сообщил фамилию нового мэра Челябинска! И таких случаев все больше. Репортер по мобильному наговаривает текст выпускающему редактору, и через пять минут материал на сайте. И при этом заметка может постоянно дополняться. Помню, сидел на матче «Трактора» и по мобильному диктовал в редакцию материал. Классическая чукчанская формула: что вижу – то пою. Увижу Косилова – возьму комментарий – тут же передаю его на сайт. Потом прихожу на послематчевую пресс-конференцию и говорю коллегам: «Ну, что вы тут сидите? У нас все на сайте написано!» Вот это качество – оперативность – мы сейчас максимально продвигаем, создав информационное агентство Челябинск.ру.
– Кто у вас работает?
– Молодая и очень амбициозная команда репортеров, которая делает самые лучшие новости в Челябинске. Сегодня уже более 20 человек. Мы соединяем несколько редакций. У нас ежедневный конвейер: автоновости, новости недвижимости, культуры, финансов.
– Чем радует молодая команда?
– Ну вот, например, я хорошо помню момент, когда понял, что у нас получился нормальный экономический раздел – пришли ребята и сказали: «Мы готовы давать по две новости бизнеса в день». Раньше ежедневно ломали голову: где их взять? Почему я говорю, что у нас самая сильная команда? Потому что репортеров поставили в очень жесткие рамки: каждый день найти новость бизнеса. Только через мясорубку поиска новостей выкристаллизовывается профессионал.
– Тебе пришлось стать еще и наставником? Какие уроки давал?
– Вот, например, у меня молодые репортеры спрашивают, а как бы записать кого-то скрыто на диктофон? Я говорю, не надо этого делать. Профессионализм журналиста заключается в способности работать открыто. У меня друг был очень хороший, Сергей Константинович Львов – диссидент, 22 года провел в лагерях, в том числе по 70-й статье за антисоветскую пропаганду и агитацию. Сидел с Тенгизом Китовани, бывшим грузинским министром обороны. Сахарова знал. И вот он меня учил, как общаться с КГБ: «Ты их никогда не обманешь, – говорил он. – Не надо постоянно думать, что твои телефоны прослушиваются, и пытаться хитрить. Просто говори то, что думаешь. Потому что иначе ты будешь прятаться от самого себя»…
Пассионарность
– Вы как-то просчитываете свои перспективы?
– Года три назад мы провели сессию стратегического планирования. Сели и подумали, кем мы хотели бы стать. Все сошлись в одном: мы хотим быть СМИ номер один в Челябинской области. Сейчас действуем по этому плану. Кроме того, мы развиваем свои проекты в ряде других городов. В итоге к 2012 году должна получиться сеть, охватывающая 30 городов. Сейчас восемь. У нас есть план, мы его выполняем. Цель – самостоятельное, межрегиональное, авторитетное СМИ. Что важно – идем из провинции. Нас Москва пока не замечает. И я хочу в один прекрасный день зайти в Москву как работодатель.
– А каково это – приезжать из Челябинска в такой же большой город и агитировать людей работать на вас?
– Исключительный кайф – приехать, например, в Ростов, где вообще не знаю никого. Я считаю себя хорошим переговорщиком, могу заболтать человека, уговорить, убедить в перспективности. Иду от двери к двери. К тому же мы предлагаем немаленькую зарплату.
– Почему вы расширяетесь географически? Не лучше ли в Челябинске сделать сайт-конфетку?
– А это по Гумилеву: пассионарность. Нужно выплескивать пар, энергетику выводить, чтобы друг друга не начать жрать. Конфетку сделать, конечно, можно. Кстати, занявшись регионами, я не смог реализовать одну фишку – видеоиллюстрации. Но что-то успеваю. Например, сквозные он-лайн конференции. Приехала знаменитость в Челябинск, Ростов или Самару, в любом из «наших» городов читатели могут задать свой вопрос на сайте…
Поводы для гордости
– Чем ты лично больше всего в своей жизни гордишься?
– Есть несколько вещей, которыми, вот именно что, по-настоящему горжусь. Например, за год воинской службы сделал блестящую карьеру: от рядового до старшего сержанта. При этом мне ни разу не давали повышения на праздник. Я горжусь, что являюсь кандидатом в мастера спорта по фехтованию. И, наконец, я горжусь, что вписал свое имя в историю челябинского рок-н-ролла. В середине 90-х годов мы с друзьями сделали первый в Челябинске музыкальный клуб «Минотавр», где раз в неделю происходили концерты. При этом я себя проявил как организатор и как пиарщик, потому что про эти рок-концерты еще и писали очень неплохо.
– А сам-то петь не пытался?
– Только на джем-сейшнах. Марк Болан говорил, что каждый музыкальный журналист – это неудавшийся рок-н-рольщик. Я классический неудавшийся рок-н-рольщик, но мне не хотелось им быть. И тогда я стал организовывать разного рода сейшены, концерты и рок-фестивали. Хотелось, чтобы все сразу же сказали: «вах!»
– И все-таки делом жизни стала журналистика…
– Журналистика для меня – возможность нескучно жить. Когда-то это была возможность попадать на рок-концерты, общаться с рок-н-ролльщиками и выражать свое мнение. Появился интерес к политике – начал писать про политику. Я очень люблю город Челябинск, и с удовольствием написал ряд краеведческих текстов. Мы с Серегой Куклевым проплыли как-то по Миассу на резиновой лодке и сделали веселый такой репортаж. Я считаю, это блестящий текст о реке в городской черте, страшно им горжусь.
– А ведь Челябинск совсем недавно стал обретать человечность. Раньше – агрессивная среда, запущенная экология, тяжелый быт. Многие твои ровесники просто мечтали отсюда уехать…
– Я влюблен в свой город, некоторые места меня энергетически подпитывают. Например, остров возле гуманитарного корпуса ЧелГУ. Кировка, причем начиная от Теплотеха. Мне очень нравится река Миасс.
Не самая великая и красивая, но…
– В моем детстве ее назвали «говнотечка».
– Тут чисто панковское: если что-то кому-то не нравится, то я это люблю. Среди моих знакомых не было людей, которые бы любили Челябинск. Я родился в Челябинске. Челябинск – мой город: жесткий, веселый, ничего не требующий, но ничего не обещающий. А детство, точнее все летние каникулы, я провел на море, в Туапсе. Соединение черноморской беспечности и уральской безжалостности мне очень нравится. При этом я считаю, что наш город не такой безжалостный, как другие. Сейчас во многих городах приходится бывать, и я убеждаюсь: уральская закалка это не миф. Штыком коли, прикладом бей. И ничего – прорываемся.
– А как другие города? Самара очень красивая …
– Замечательная! Четыре месяца там прожил, исполняя обязанности редактора сайта 63.ру. Нет, наверное, такого города, который мне не нравится. Когда в Ростове на вокзале услышал тетку с родным туапсинским фрикативным «г», я ее чуть не обнял…
Самое важное
В новой квартире Романа заметна некоторая дисгармония между свежим ремонтом и вещами, переехавшими сюда из прежней жизни. Некоторое время тому назад директор по развитию Интернет-проекта пережил важное событие в своей жизни: развод. Его нынешняя жена Светлана тоже работает на 74.ру, помогая развивать новостные сайты в четырех других городах. В углу квартиры – старый «Текникс» и огромная стопка компакт-дисков. Это предмет гордости Романа. Он перевез их позже, а сначала «эвакуировал» из прежней семьи только два CD – «Ариэль» и «Круиз». Вот как это было.
– Однажды утром я проснулся и понял: может сложиться такая ситуация, что я домой не вернусь. Посмотрел вокруг: что хотел бы, чтобы со мной осталось непременно? И взял эти два диска. В 90-х «Ариэль» записал в Германии русский фолк. Таких пластинок в Челябинске считанные единицы. А «Круиза» такого вообще, наверное, в городе нет – это уникальное «пиратское» издание-саморез. Самое интересное, что примерно спустя полгода я встретился с Гаиной и Каплуном (лидеры «Круиза» и «Ариэля») в одной комнате. И рассказал им об этом. Они, конечно, очень удивились…
– Такие две разные группы… А почему ты взял именно их?
– Вот честно: хотелось бы сказать что-то красивое, но – не могу объяснить!
Бездумные поступки
– Мне вообще по жизни очень нравится совершать бездумные поступки, – продолжает Роман. – У Довлатова был один персонаж. Когда он увидел, что жена редактора входит с подносом шампанского, у него что-то в мозгу мелькнуло, и он понял, что если сейчас не пнет этот поднос, то Земля остановится. Я его очень понимаю. У меня тоже случались такие панковские события в жизни. В армии был злобный старшина Зорин. Он командовал: «Отбой!», и в течение пяти секунд все должны были лечь и замолчать. Старшина Зорин получал кайф от абсолютной тишины во вверенном ему подразделении. Я придумал, как его накажу. Купил в увольнении банку пива «Хольстен», только-только пиво в жести появилось. Пронес в казарму в рукаве шинели. И вот Зорин орет «Отбой!». И через пять секунд тащится от тишины. И тут я открываю эту банку. Пшик на всю казарму! Он пришел в бешенство. «Как! Рота подъем! Всем строиться на целине!». И выхожу я с открытой банкой пива: «Товарищ старшина, я вам из увольнения пива принес». Он совершенно не понимал, зачем я это сделал. Никто из 115 человек состава роты не понимал, включая меня.
– И что было потом?
– Он взял эту банку, сказал «Ну ладно»… Второй раз мы совершили бездумный поступок позапрошлым летом с Костей Рубинским. На университетском острове есть четырехметровый четырехгранный столб. Мы взяли длинную лестницу и краски. Выше человеческого роста покрасили столб белой краской с четырех сторон и на каждой написали по строчке своих любимых поэтов: Киплинга, Есенина, Высоцкого и Гумилева. Зачем нам это нужно было, не знаю. Но такой кайф! Люди, которые идут через остров с ЧЭМК, читают строчки Высоцкого: «Мне вчера дали свободу! Что я с ней делать буду?».
– По-моему, вовсе не бездумный поступок, а культурная акция.
– Мы кстати еще одну антитеррористическую культурную акцию провели. Мне очень нравится отрезок проспекта Ленина от Дома книги до улицы Энгельса. Там скамейки. И на них всегда сидит молодежь. Но почему-то на спинках. Мы ночью вколотили в эти спинки гвозди – попробуй усиди. Акция оказалась интерактивной. Назавтра гвозди были загнуты и ручкой написано: «Забивайте не забивайте, мы все равно ТАК сидеть будем».
Ничего, на следующий год шурупы вкрутим! Их – фиг загнешь…