Недавно Министерством образования и науки РФ был проведен мониторинг 541 государственного вуза и 994 филиалов. По его результатам в Челябинской области из 10 вузов – 4 отнесены к неэффективным, а из 25 их филиалов – 9. Какое будущее ожидает эти учебные заведения, да и все высшее образование в целом, мы решили узнать у декана факультета Евразии и Востока ЧелГУ Галины Сачко.
Галина Владимировна, можно поздравить ваш вуз и ваш факультет с успешным прохождением мониторинга. Означает ли это уверенность в будущем для ЧелГУ и его студентов?
В определенной степени – да, тем более, что наш факультет занимает 12 место среди 62 вузов, готовящих специалистов по международным отношениям. Неэффективные же вузы и их филиалы будут реорганизованы и уже реорганизуются. Однако это не вызывает оптимизма, ибо реформа образования строится в основном на «мифах».
А что Вы называете мифами и какие это мифы?
Миф – это вымысел, в который верят или хотят, чтобы поверили другие. Наиболее распространяемые сейчас мифы о высшем образовании это – превращение образования в сферу услуг и необходимость ориентации образования и науки, прежде всего, на рынок. Это полная ориентация на систему европейского образования и международный образовательный рынок, это главная ставка в высшем образовании на инновационные технологии и интернет, это мнение о том, что России не нужно так много вузов и студентов…
Подождите, подождите, Галина Владимировна! А что же во всем этом плохого?
Как учили древние – «во всем нужна мера»! Ни в каком явлении не может быть только добро или только зло! Нам дан разум и свобода выбора, чтобы понимать это и уметь правильно действовать. Начну с последнего мифа. Мы в очередной раз взяли за образец Запад, но тогда уж нужно учитывать их опыт во всей полноте! Перед Россией стоит цель – модернизация. Однако модернизированное информационное общество требует не менее 60%(!) дипломированных специалистов и научных работников в составе занятого населения. Американские ученые, а именно американцы живут в модернизированном обществе, доказали, что в США население с образованием свыше 14 лет, хотя и составляет четверть населения, даёт более половины всего ВВП.
Или другой пример, больше подходящий для нас. В Индии благодаря инвестициям государства в высшую школу инженеров за 20 лет экспорт высоких технологий догнал общий экспорт РФ, включающий энергоресурсы, вооружение, лес, металлы и прочее.
Не этой ли потребностью западного рынка в высококвалифицированных кадрах объясняется вовлечение России в общеевропейский рынок, в том числе и в образовательный рынок?! Последнее становится возможным благодаря введению двухуровневой системы подготовки (бакалавр, магистр), возможности обучаться одновременно в российском и зарубежном вузе (студенческая мобильность) и т.п.
Статистика подтверждает факт, что численность россиян, выезжающих за рубеж для получения образования, растет с математической прогрессией. Только 6% учащихся намерены трудиться на родине. Но – если у них будет высокая зарплата, наличие высококлассной профессиональной среды, возможность международных контактов и зарубежных поездок, доступ к современному оборудованию и тому подобное. Им нужно все то, что в нашей стране сейчас практически неосуществимо. Можно предположить, что Россия вступает во вторую волну «утечки умов» после первой (перестроечной), когда из страны валом уезжали наиболее профессиональные кадры и специалисты. По данным некоторых исследователей общие потери от «утечки мозгов» в России ежегодно составляют 3-4 млрд. долларов в год!
Ну, если по этим негативным последствиям трудно поспорить, то чем же плохо внедрение различных технических инноваций в обучение?
Опять же их абсолютизацией. Нельзя обеспечить качественное образование только ставкой на компьютерные технологии. Это ведет к интернет-зависимости, так называемому «огугливанию» учащихся и даже молодых специалистов, приводит к угасанию таких умственных умений как правильная устная и письменная речь, устный счет, индукция, дедукция, анализ, прогнозирование. Кстати, интересен факт, что сами сотрудники Google (и других гигантских компаний, связанных с высокими технологиями) отдают своих детей в Вальдорфские школы, обучение в которых строится на основе физической активности, творческих заданий и запрещает использование компьютеров до 8 класса. И обучают их профессионально образованные, опытные и высокооплачиваемые учителя!
Но ведь именно информационные технологии обеспечили нам большой прогресс – мы имеем возможность получить любую информацию, общаемся с людьми из любой точки мира.
С одной стороны это так, но есть и другая сторона. Мы живем в условиях четвертой мировой войны – информационной. Цель такой войны – через информационные ресурсы воздействовать на наше сознание и психику с целью их изменения и подчинения. Примером может служить Беркмановский центр изучения Интернета и общества, созданный в 1997 г. при Гарвардском университете. В последнее время он работал над проектом «Интернет и демократия», а главным объектом был Арабский Восток и Иран. Именно в силу этого «Арабскую весну» переименовали в интернет-революцию. Сейчас центр переходит с арабо-фарсиязычной блогосферы к русскоязычной, а сферой проникновения выбрано образование.
Это означает, что все инновационные технологии приносят только вред и от них нужно отказаться?
Конечно нет! Но технологии – это только средства, которые усиливают того, кому они служат. Если учитель некомпетентен, то он может тиражировать только себе подобных. И чем больше его техническая оснащённость, тем хуже. Неплохо бы руководствоваться правилом Рокфеллера, которому никто не откажет в знании бизнеса и жизни: «Если мне нужны грузчики – я нанимаю молодых, если мне нужны специалисты – я принимаю на работу опытных!» А современные реформы высшего образования ставят во главу угла всё что угодно – только не Учителя!