В семейном архиве Галины Клековкиной видное место занимает фотография с памятной надписью: «С благодарностью за 2,5 Жизели. Твой Марис Лиепа». Этот автограф великий танцовщик оставил в 1981-м году, во время своего последнего выступления в Челябинске в качестве артиста балета. Естественно, я поинтересовалась, почему «Жизелей» было две с половиной?
– Когда Марис приехал, нас сразу же вызвали на правительственный концерт, где мы станцевали только па-де-де из первого акта. А потом у нас было два полноценных спектакля. Конечно, я помню их от первой до последней минуты. Марис в первую очередь актер. Но и как партнер он великолепен – крепкий, сильный, уверенный. С ним легко танцевать.
Лиепа тогда признался: «Встреча с каждой новой партнершей обогащает, если она творчески интересная танцовщица. Очень приятно было встретить это качество в Галине».
Галина Васильевна вспоминает время, когда была ведущей балериной в Челябинском театре. В своем амплуа лирической героини она танцевала со всеми принцами, что были в труппе – Поповым, Мунтагировым, Ждановым.
– Сейчас, – говорит она, – в театре есть тенденция: все танцующие пары – супруги, отсюда и составы остаются неизменными. А ведь встреча с каждым новым партнером, действительно, обогащает.
Своему сыну Галина Васильевна всегда советовала: танцуй со всеми! И была права. Максим, крайне субтильного сложения, танцевал с хрупкой и невысокой Катей Тихоновой. В феврале труппа выезжала на гастроли в Пекин. Поездка много раз откладывалась из-за того, что руководство театра никак не могло обсудить с китайской стороной условия гастролей. Утомленные бесконечными переговорами китайцы были настроены очень неблагожелательно. Руководитель труппы Валерий Кокорев должен был сделать все, чтобы впечатление от «Лебединого озера», которое наши везли в столицу страны восходящего солнца, было благоприятным. Одетту-Одилию поехала танцевать лучшая на сегодняшний день исполнительница в Челябинске этой партии Маргарита Камыш. А вот кто сможет стать ее принцем? Обычно Маргарита танцевала со своим партнером по сцене и по жизни Андреем Субботиным. У Андрея прекрасные поддержки, он крепкий, сильный. Но Валерий Кокорев решил рискнуть: послал в Китай вместе с Маргаритой Камыш подвижного и техничного Максима Клековкина. Раньше Максим и Маргарита никогда не танцевали вместе: она считалась слишком высокой для него. Перед гастролями оба волновались. Китайцы тоже удивились решению Кокорева, но, посмотрев балет, воскликнули: «Это правильный выбор!»
Максим Клековкин – восходящая звезда челябинского балета. Он вырос в балетной семье, его мама Галина Васильевна и папа Александр Сергеевич танцевали в нашем оперном театре. Будущие родители познакомились в Свердловске (вместе работали в тамошнем театре оперы и балета), и вскоре переехали в Челябинск, где и родился сын Максим. Их сын вырос в атмосфере закулисья. Едва начав ходить, стал подражать маме и папе.
– Максиму только два годика было, мы стали брать его на гастроли, – рассказывает Александр Сергеевич. – Однажды я танцевал Татарскую пляску в «Бахчисарайском фонтане». И тут выбегает двухлетний сын с плеткой и начинает повторять все мои движения. Все засмеялись. Хорошо, что это была всего лишь репетиция.
В театре мальчику предрекали балетное будущее. Клековкины на это отвечали: «В балет Максимку? Ни за что! Профессия требует много сил, с возрастом появляются разные болячки. А зар-плата танцовщика…».
Но когда мальчику исполнилось 10 лет, мысль о балетном училище уже не стала казаться Клековкиным такой абсурдной. Данные у Максима были прекрасными, и к 18-ти годам он уже мог получить профессию. Одно «но»: в Челябинске нет своего учебного заведения, где готовят артистов балета. Клековкины отдали сына в Уфу, поближе к дому.
– Помню, у нас был разговор с мамой и папой, – рассказывает Максим. – Родители сказали: «Понравится тебе учиться там – останешься, не понравится – вернешься обратно».
По сути дела, он стал жить в интернате. Первые дни плакал, каждый вечер прибегал в холл, к телефону, ожидая звонка от родителей. Поначалу они частенько приезжали к нему на один день, потом перестали. Счастье побыть дома мальчик испытывал два раза в году – на зимних и летних каникулах.
Но заканчивал Максим не Уфимское, а Новосибирское хореографическое училище. В Уфе сменились педагоги, и профессиональный рост мальчика прекратился. Родители отправили его в новосибирское училище, где он совершил колоссальный скачок. Вместе с другими пятью студентами Максим побывал на гастролях в Японии, где танцевал национальный балет, смесь классики и модерна. Клековкину предложили после учебы остаться в Новосибирске, и он даже начал работать в тамошнем театре оперы и балета. Условия в общежитии были спартанскими: только кровать и тумбочка. Даже матрас и постельное белье пришлось везти из дома. А стул принес кто-то из педагогов. Эта жизнь вне дома молодому танцовщику опостылела, и в 2003 году он вернулся домой. Приехал худым и слабым – балерину поднять не мог, поэтому и танцевал в кордебалете да небольших сольных номерах. Путевку в большой балет Максиму дал хореограф Сергей Бобров, ставивший в Челябинском оперном «Лебединое озеро». Он увидел в молодом артисте дар и … переманил в Красноярск (Сергей Бобров является художественным руководителем красноярской балетной труппы). Именно там Максим станцевал Принца в «Лебедином озере» и в «Спящей красавице», съездил на продолжительные (2,5 месяца) гастроли в Англию, где отработал около 90 спектаклей. Но судьба все же привела его на малую родину, в Челябинск. Хотя домой он вернулся уже в новом качестве – ведущего танцовщика балетной труппы. Постепенно, по крупицам складывается здесь его репертуар. Мама его когда-то танцевала Джульетту, теперь ее сын исполняет Ромео. Правда, сегодня это совсем другой спектакль, нежели 20 лет назад. Постановщик Константин Уральский осовременил балет, и Максиму Клековкину очень пригодился опыт работы над модерн-танцем, полученный когда-то в Японии.
– Танцевать Ромео сложно. После спектакля жутко устаю, – признается Максим. – Но если балет прошел хорошо, силы возвращаются…
К сожалению, спектаклей сейчас идет мало, но это проблема уже не отдельного танцовщика, а всего нашего балета, – откровенничает Максим. – Хорошо, если раз в месяц удается станцевать главную партию. Но как при такой низкой востребованности поддерживать хорошую форму? Будь репертуар шире, наша труппа была бы гораздо сильнее, – считает молодой танцовщик.
К счастью, эта ситуация потихоньку начинает выправляться. В ближайшее время в репертуаре театра появятся два новых балета – «Гойя» и «Жизель». В последнем Максиму вновь доверена заглавная партия.
– Понимаю, что мне еще есть куда совершенствоваться, прежде всего, в технике танца, – размышляет он. – Надоело быть все время лирическим героем, хотелось бы станцевать характерную, гротесковую партию, например, Модеста Петровича в Анюте.
Когда-то Модеста Петровича танцевал отец Максима, причем это была лучшая партия Александра Клековкина. Он долго готовился к ней, читал классическую литературу, много работал над гримом. Теперь у него появилась возможность передать опыт своему сыну.
Галина Клековкина говорит, что в училище все дети быстро взрослеют, и у них даже взгляд другой, чем у сверстников. Но вот парадокс: рано повзрослевший Максим, по его же собственному признанию, в душе еще ребенок. Его страсть – компьютерные игры. Другую страсть, музыку, ему передал отец. Каждое воскресенье отец и сын ходят в челябинский клуб меломанов, где, помимо простого человеческого общения, происходит обмен дисками и mp3-файлами.
Была у Максима любовь, и даже попытка создать семью, но пока не сложилось: это только на сцене все просто и красиво, а в жизни совсем по -другому. Так что в личной жизни артиста все еще впереди.
А на встречу со мной Максим пришел весь в белом – белоснежная рубашка, такого же цвета кепочка и то -оненький темно-синий галстук.
– Белый цвет люблю. Красоту, присущую балету, пытаюсь искать и в жизни. Да и настроение такое – весеннее, – и Максим улыбнулся.
