Она очень медленно вышла на сцену. Совершенно босая. Здесь ничего не было такого шумного, как в нашей попсе. Ни истеричных криков, ни пошлого заигрывания с публикой. Зал замер в завораживающем ожидании. Ведь март подарил Челябинску настоящее культурное потрясение. Сама Цезария Эвора приехала к нам, чтобы спеть для нас. Свою музыку морского бриза.
Ажиотаж вполне объясним. Африканская Эдит Пиаф – уже бабушка в преклонном возрасте. Она родилась в тот год, когда на Советский Союз напал Гитлер. Но тетушка Цеза никогда не знала, что такое война. Она всегда пела в портовых клубах, но знаменитой стала только в 47 лет. Острова Зеленого Мыса – это уголок рая, и если бы не португальский переворот 1975-го года, она никогда бы не покинула свою любимую республику Кабо-Верде. В то время она замолчала на целых десять лет. Полюбила коньяк, неразбавленный виски и гаванские сигары. Сегодня Челябинску она сделала чистосердечное признание: «я больше не пью, просто устала». Она пела для нас «без фанеры». Такие звуки и такой голос могут идти только изнутри. И каждой новой песней она переживала на сцене что-то свое, что-то личное. Один раз только попросила разрешения… закурить. Села за столик и затянулась. Потом выпила воды и начала петь опять.
Чопорный Челябинск принимал Эвору с благодарностью. Она немолода, и прямо скажем, не блещет красотой. Она склонна к полноте, не пластична и для женщины слишком не эмоциональна. Но есть в этой темной женщине какой-то свет, какая-то магия, которая заставляет уважать. Она камерна и для каждого почти интимна. Ведь каждый состоит немного из светлой грусти и иногда каждому кажется, что счастье – вряд ли его удел. Её звезда далека от голливудских интриг и не меркнет на фоне гламурных разводов. Такое ощущение, что Цезария Эвора на полтора часа из труженицы стала Золушкой.
Как в Аргентине танго, так для Кабо-Верде – морна. Это нечто вроде баланса между музыкой и поэзией. Это тоска, разлука и долгие скитания по чужбине, это любовь и смерть. Морны Цезарии – это песни души. Что-то есть в её голосе, что-то, что просто транснационально. Мы не понимаем креольского, в Челябинске Эвору переводили сперва на французский, потом на португальский. Но Челябинск своей южноуральской шкурой понял, почему она неторопливо поет о трагизме любви, о моряках, что не вернулись домой, о море, которое хранит тайны и сердца влюбленных, об одиночестве.
Она никогда не покупает бриллианты. «Это потерянные деньги» — уверенно заявляет Эвора. Она дает свои концерты уже 20 лет, она заработала много, но почти всё отдает в бюджет своей бедной родины. Были даже сравнения, Кабо-Верде получает от её песен столько, сколько Россия зарабатывает на продаже нефти. К её ногам пал Париж, а потом и весь мир. Но нет в этой женщине, с разносмотрящими глазами, суетности и желания блистать. Она спокойна и гармонична в своей инвалидной коляске. Одета скромно и даже неброско. Она никогда не отказывается от приглашений. Даже прилететь в Челябинск, хоть это безумно далеко. Если её ждут, значит, она должна спеть. Её миссия – в песне попросить грусть молчать.
