– Светлана Васильевна, у нас вопрос один к Вам : как вы воспитывали своего сына Александра, что он вырос таким достойным человеком?
– У меня есть формула воспитания: ребенку надо доверять и ребенка надо уважать. Доверять надо своему ребенку! Саша рос в такое время, когда воспитывать-то было особо некогда. Мы с мужем были заняты целый день на работе: муж – военнослужащий, я преподавала в автотранспортном техникуме. Уходили из дома в 8 утра, приходили в 8 вечера, а то и в 10. Поэтому у нас было негласно принято: каждый выполняет свои обязанности. А поскольку Сашка был самый «незанятый», то он и в магазины бегал, и главным бухгалтером в доме был – квартплата, магазины – все на нем. При этом он, конечно, не только в школе учился, но и спортом активно занимался.
– У Александра в то время были карманные деньги?
– Какие карманные деньги? У нас не было такого, как сейчас принято – твой бюджет, мой бюджет, у нас были общие деньги – семейный бюджет, и все знали, где они лежат. И брали кому сколько надо. А вечером Саша отчитывался: куда, сколько, на что. Перерасхода, как правило, не происходило, поскольку не было каких-то чрезмерных потребностей. Да и, вспомните, тогда магазины пустовали, существовала талонная система. Так что Сашка еще и в очередях стоял. Однажды, помню, купил халвы три килограмма, на все талоны…
– Ругали?
– За что? Посмеялись. Потом этой халвой гостей кормили, и я коллегам своим раздавала… Мне кажется, сегодняшняя свобода в карманных деньгах больше вреда приносит, нежели пользы. Это не свободой уже, а вседозволенностью называется. Я преподаю математику в 11-м лицее и вижу, что вокруг детей обеспеченных родителей собираются дети менее обеспеченных родителей. И я понимаю, что это не дружба. Основа таких отношений – потребительство. Во времена Сашиного дет-ства это напрочь отсутствовало!
– Саша дрался?
– Как всякий мальчик. Возвращаясь к вопросу о доверии и уважении: однажды Саша пришел совершенно избитый, ну просто живого места на нем не было! Я испугалась, спрашиваю – кто? Головой мотает – не скажу. «За что хоть дрался?» – «За дело». – «А если придут разбираться?» – «Ну и что, не я виноват». Я поверила своему сыну, не стала дальше расспрашивать. Весь вечер вокруг него плясала – компрессы, примочки. Вечером – звонок в дверь – мамаша одноклассника Сашкиного, с кем дрался, вместе с сыном: смотрите, мол, что ваш сын с моим сделал! И вперед парня выставляет. Тоже, надо сказать, «красивый». Видно, Сашка в долгу не остался. Спокойно ей отвечаю: «Я тоже могу показать вам Сашу, хотите?» Через 15 минут мы уже сидели с мамашей за столом на кухне и мило беседовали. И мальчики наши в комнате по-дружески общались. И, знаете, что мне особенно приятно, Сашины друзья детства – до сих пор его друзья. Как-то он сумел сохранить…
– Вы знали всех друзей сына, Светлана Васильевна?
– Конечно. И все они были в нашем доме! Это обязательно!
– А подружек?
– Он со мной всегда делился своими переживаниями! А если и утаивал, я уважала его право на личную жизнь. У каждого человека есть какие-то секреты. Я точно знала: придет время – сам расскажет. Зачем лезть? И когда он привел в дом свою будущую жену, а это был первый курс, я его не отговаривала. Хотя, понятно, можно было сказать – сначала закончи институт, потом женись. Я уважала его решение и его выбор. И доверяла.
– А кто выбирал для него институт?
– Сам, конечно! Опять же – доверие. Причем, Сашка подрабатывал с первого курса – то ночным сторожем, то еще кем-то. Он всегда был очень самостоятельный… Он и сейчас так много работает! Тамань – это ведь его личное достижение. Такую махину поднял!.. Но я вижу, что он не имеет возможности проводить достаточно времени со своей семьей, и его это удручает, и меня – тоже. Сегодня Александр в Москве, завтра – в Тамани, послезавтра – в Челябинске, а на следующий день – снова в Москве. На день рождения Лены, жены, он прилетел из Москвы, а завтра ему снова улетать. Такой ритм жизни изматывает! И потом, это ведь бесконечное общение – люди, люди, люди. А помолчать, наедине с собой остаться, с семьей отдохнуть, когда?
– И вы звоните ему каждый вечер, чтобы услышать его голос?
– Не звоню. Жду, когда он сам позвонит. Я понимаю, что у него может быть встреча, что он может быть занят с людьми – как ему со мной говорить? Я жду. Меня радует, что он сделал правильный выбор – у него получилась замечательная семья! Они с Леной очень близкие люди – я вижу это. И для меня она как дочь родная. Она мудрая женщина. Лена часто одна, с детьми, мужа редко видит, но всегда говорит: «но ведь у него работа». И для Саши важно, что мы – вместе, что его тылы прикрыты, что дома у него все в порядке.
– Как вы Сашу в детстве «окультуривали» – книжки подсовывали, в театры водили?
– Нам повезло – мы жили в интеллектуальном подъезде! У каждого имелась своя библиотека, происходил постоянный обмен книгами, обмен мнениями. Была у нас соседка Людмила Николаевна, речевик, речевые ошибки актеров исправляла, сама бывшая актриса. И Сашку водила на все спектакли – и в ТЮЗ, и в драму, и в оперу – с малолетства. Так что детство его было близко с театром связано. Но не могу сказать, что у него появилась особенная любовь к театру. Он посещает театры, и любит, и понимает, но не больше…
А в то время… Поймите, у нас же тогда совсем другая жизнь была! Телевизора нет, радио только да книги. Читали всей семьей – день и ночь! Причем, правильно – сначала все про автора, потом все его произведения.
– И Саша так же читал?
– Нет, конечно!
– Как вы думаете, Светлана Васильевна, сегодня у Александра больше внутренней свободы, чем у вас?
– Думаю, нет. Хоть они и хвастаются, что получили свободу, неправда! Мы были более свободными людьми! Безусловно. Мы по-разному свободу понимаем. У нас считается, что если я могу все сказать – это свобода. Это вседозволенность. Мое поколение послевоенных детей (я родилась в 46-м) застало очень счастливое время! У нас была вера в будущее, мы никогда не сомневались, что завтра нас ждет что-то хорошее. Школа, институт, работа, семья – я не задумывалась о том, что в жизни что-то может не состояться. А у сегодняшних людей нет свободы, потому что, чтобы иметь достаток, они должны столько работать! Им жить некогда. Так что все относительно. И потом, у нас были идеалы – дружба…
– Но эти идеалы, которые вы передали сыну, не помешали ему в жизни?
– Согласна, но сейчас-то идеалов нет никаких! Чем живет нынешняя молодежь? Свобода их мифическая. Распущенность и безнравственность – в этом они видят свободу? Я наблюдаю за детьми, они не читают абсолютно, в театр – из-под палки, какие-то странные отношения между собой… Я прожила жизнь и никогда не имела рядом мужчин, которые бы сквернословили! А посмотрите, что сейчас – что девочки, что мальчики – одинаково выражаются. Это норма.
– Саша не матерился?
– При мне нет, а так, наверно, умеет. И муж никогда – при мне или при Саше – не выражался – у нас не было в семье этого! Обошлись.
– А внуков вы воспитываете, Светлана Васильевна?
– Воспитываю! Сашины девочки всегда с нами. Я их, конечно, очень люблю. Но, опять же, я считаю, что любовь родительская не должна быть безоглядной. Этим ребенка можно изувечить. Это опять же о вседозволенности. Ребенок должен знать слово «нет». Любовь должна быть разумной.
