+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

По-французски, конечно, звучит лучше – petite robe noire – аккуратно и строго, без жалобного оттенка мизерности и траура. И если говорить о женской эмансипации, это маленькое черное платье 1926 года рождения стоит тысячи суфражисток, потрясающих плакатами «Vote for Women», десятка скандальных «браков втроем», модных в те же годы, и, наконец, одной университетской карьеры мадам Кюри.

Культурная реабилитация женщины, на мой взгляд, состоит не в том, чтобы предоставить ей политическую власть, сексуальную свободу и право преподавания физико-математических наук. Если бы дело сводилось только к этому, история нашего освобождения выглядела бы ничуть не серьезнее комедии про Гошу, который стал Маргошей и учится правильно надевать боди.

Политика, наука, искусство и бизнес много выиграли от героизма женщин, преодолевших трудности привыкания к мужскому рациональному инструментарию и методу. Но каков был бы выигрыш, когда б ферменту женственности позволено было просочиться не спеша и нежно в самые основы культуры?

В мужской европейской культуре женщине отведена роль провинции, требующей руководства из центра, природы, требующей умелого земледельца, или даже животного (с оговоркой – «красивого»), которому необходим хозяин или охотник. Без этих деятельных мужчин дама останется брошенной и погибшей, либо будет вынуждена изменить себе, перейдя в мужественное состояние. Это и произошло в двадцатом веке. Перед лицом таких угроз, как государственный тоталитаризм, технократия, мировая война, глобальный экономический кризис, – мужское и женское оказались принципиально неразличимы в своей незащищенности. Разве что женщина, будучи изначально Природой, обладает большим запасом терпения и опытом выживания. Она и вступает в борьбу, теряя при этом свои отличительные гендерные качества. Сколько раз на протяжении ушедшего столетия входили в женскую моду широкие плечи, сигары, фетровые шляпы, стиль «сафари» и высокие шнурованные ботинки, нецензурные выражения и стрижка полубокс. И заметьте, что это всегда совпадало с тем приступом социального недомогания, которое культурологи называют туманностью на границах маскулинного. Если дыхание мужчины становится легким и коротким, если его хватает лишь на четверостишие и вздох, приходится женщине шуметь за двоих. На весь двадцатый век пришлась лишь одна Мерилин Монро (вспоминается еще Вера Холодная, но она была русской, что многое объясняет в ее мягкой женственности, да и отпущен ей был слишком короткий век). Зато сколько было валькирий! Боевое знамя, поднятое со всей возможной грацией Полой Негри, Марлен Дитрих и Гретой Гарбо, подхватили их преемницы, далеко не грациозные, зато готовые идти до конца в феминистской авантюре: Шер, Мадонна, Шарон Стоун, Деми Мур, Ирина Апексимова… 

Pin It on Pinterest

Share This