От издателя
Ирина Коростышевская
Каждый раз, когда я что-то понимаю, с неба идёт снег. И тогда я сразу же понимаю, что всё поняла правильно. У снега есть удивительная способность — он всегда возвращает в радость. Мы выносили ковёр на снег, когда я была маленькой, что-то там изображали на нём веником с братом, а папа улыбался. Моему сыну был годик, мне двадцать, мы катились с ним на санках с большой горы на Дальнем Востоке, он так смеялся, что у меня от счастья перехватывало дыхание. В снег мы всей семьёй смотрели фигурное катание, и мама звонила соседке, у которой уже был цветной телевизор, чтобы спросить, какого же цвета платье у Водорезовой. В снег по воскресеньям мы ходили в кино. Очереди в кинотеатр были длиннющими, поэтому папа покупал билеты заранее. Так в третьем классе я впервые увидела «Служебный роман». Помню, как в начале второй серии улыбнулась мама, как папа тихо сказал: ух ты, и как я оцепенела от нереальных глаз Алисы Фрейндлих. В снег я увидела её годы спустя. Только ради неё прилетела в Петербург на новый спектакль «Волнение». Когда она вышла на сцену, зал встал. Те же нереальные глаза, та же улыбка, всё то же. Она закурила, затянулась сигаретой (законы всегда были ей подвластны) и тихо сказала: я всю жизнь работаю словами, у меня больше ничего нет, через слова я передаю вам любовь автора и свою к вам… Я вышла на улицу, около БДТ стояло одно-единственное такси. Всё перепутав, сказала водителю: пожалуйста, на Вторую Павелецкую. «Мы в Ленинграде», — улыбнулся таксист. Я всё перепутала и всё поняла. Потому что снег.