Надежда Ларионова

Свет её души

Она сияет. Притягивает. Очаровывает светом своей души. Феерична. Стремительна. Слегка взрывоопасна. Тут же отходчива. Дистанцию устанавливает взглядом, а может снести все барьеры. Она трудяга, каких поискать. И совсем не жалеет себя. Она красива, ухоженна, миниатюрна, изящна. И она – генеральный директор Уральского завода по производству теплообменного оборудования в Озёрске, география работ которого – вся Россия, а область применения – от химической до атомной промышленности. Знакомьтесь: Надежда Ларионова и ее детище. Они неразделимы.

1970‑е

Помните Аксинью из Тихого Дона, сыгранную Элиной Быстрицкой, её любимой актрисой? Надежда так же дышала любовью в её юности. И за любовью отправилась на Урал из шахтёрской Сарани. Отец-шахтер и мама всю жизнь тяжело трудились, дочек растили в строгости, нарядами не баловали. Отец полагал их излишеством, главное, чтоб девочки были сыты. Надя росла умненькой и бойкой, вокруг неё кипели и закручивались страсти, училась она хорошо, но заучкой точно не была. Сестёр на лето отправляли к бабушке в Пашнино, так что Урал был родным для неё, тем более что там с некоторых пор оставалось её сердце. Туда и отправилась сразу после школы. Закружила первая любовь, так экзамены в институт и проспала. Тётя ахала: «Ох, что я родителям скажу? И куда теперь сгодится твой аттестат? Хоть выбрось!». И повела племяшку в Челябинское 109‑е училище, где готовили операторов ЭВМ. Туда шли все несостоявшиеся студиозы, поэтому и балл проходной был высокий, почти как в институте. Поступила Надюша и успешно окончила, директор напутствовал: «Давай, Надежда, иди в институт». Но она от этой техники так далека была! Она и сегодня спрашивает: «Как меня вообще занесло в промышленность?». Но, видно, Судьба закидывала её в разные места, чтобы испытать на силу духа… Три года поработала на Станкомаше в ИВЦ на первых огромных «Минск-32» и ушла в экономический техникум. Замуж вышла спонтанно — назло предыдущей влюблённости. Мама как увидела рядом с миниатюрной Надей мужа ростом под два метра, руками всплеснула: «Поменьше выбрать не могла?». Мама-то сразу поняла: не ужиться им, слишком дочка ярка, слишком парень ревнив. А муж был из «сороковки».

Начало 1980‑х, Озёрск

Город цвёл, словно в сказке. Очаровал Надежду сразу. Шёл 1980 год, челябинские магазины поражали скудостью ассортимента, а тут прилавки полны. На улицах чистота. Ароматный воздух. И всюду цветы. Как заграница! Но что делать, если ты беременна и устроиться по специальности в ЗАТО просто нереально? На «Маяк» без блата и соваться нечего. Пошла к доктору, терапевт Годицкая строго будущую мамашу спросила: «Как декретные зарабатывать собираешься? На швейную фабрику пойдёшь?». И тут же директрисе позвонила. Куда деваться? Пошла сражаться с гульфиками, хотя терпеть ненавидела всё это шитьё! За месяц прошла трёхмесячный испытательный срок и в выработке обошла даже опытных швей. Цель маячила перед ней: декретные заработать. Заработала!

Начало 1960‑х, Казахстан

С характером человек рождается. Сомневаюсь, что можно стать тем, кем не являешься изначально. Надежда смутно помнит, историю эту в семье часто вспоминали. Надюше едва лет пять исполнилось. Мама пришла с работы уставшая, дала дочке 20 копеек на семечки, та и убежала в магазин. Он рядом был, за углом. Прискакала в магазин, а там — лук привезли! А мама говорила, мол, лука-то нету в доме, ну и встала девчушка в длиннющую очередь… Мама дочку ждала-ждала, заволновалась и уже было пошла искать её, как из-за угла дома выплывает огромная охапка зелёного лука на тоненьких ножках. Мама прослезилась: хозяюшка растёт.

Надежду никто никогда ни о чём не просил — не успевал. Она бралась и делала, когда видела, что надо. Её средняя дочь Катя этим в неё пошла и за братом старшим смотрела, когда в лагере были, чтоб обувку нигде не посеял. Ботинки всё-таки «ушли», но ведь смотрела, сама, без просьб.

Конец 1980‑х, Озёрск, Росгосстрах

Катя родилась через два года. Судьба придержала Надежду около мужа ещё на шесть лет, хотя уже тогда было понятно, что браку конец. Разошлись они, когда Катюше было шесть, а Диме восемь. Осталась одна с двумя маленькими детьми в коммуналке на Ленина. Родственница бывшего мужа подсказала: иди в Росгосстрах, там график свободный — то, что надо для тебя. А место тогда было блатное, но взяли Надежду, дали участки — милицию, ГАИ, автобазы химкомбината «Маяк», все городские автобазы. И не только люди (одни мужчины!), но и имущество, транспорт, хозяйственные пристрои. Серьёзная работа. Энергия, упорство, масса личного обаяния и тонкий расчёт срабатывали на ура. Приезжала в дни зарплат по графикам её подопечных, мужчины сдавались без боя энергичной, улыбчивой 25‑летней мамаше. А дома… Надежда заводила детям будильник, сама уезжала по точкам. С утра до позднего вечера — благо тогда люди верили в страхование и были гостеприимны. И пока мама зарабатывала, дети воспитывали друг друга, учились хозяйствовать. Сегодня Надежда иногда слышит, как они вспоминают те времена: как однажды чуть кухню не спалили, пока блины жарили…

1990‑е, Кыштым

Как-то проанализировав свою жизнь, Надежда поняла, что есть в ней некая цикличность: каждые семь лет она выходила на новую дорогу. Показывает свой кофе, а там — ступня. Дорога. Про неё и говорим…

Народ перестал верить в светлое будущее, обещанное государством и Росгосстрахом, Надежда тоже. Она ведь тоже застраховала своих деток, чтобы к совершеннолетию они получили круглую сумму. Выбросила давно те сберкнижки… Услышала от кого-то про Кыштымский радиозавод, взяла да приехала. Никто её здесь не ждал. Анатолий Гусев, начальник отдела снабжения завода, держал место для кого-то и вежливо отказал Наде. В кабинет случайно зашёл сам генеральный, Маркин Виктор Алексеевич. Глянул на Надю, та на него. Поздоровались. «Вы к нам по работе или как?». «Да пока не берут на работу-то», — вздохнула. Маркин пригласил Надежду, задал несколько вопросов и взял в отдел. А той неловко: «Не могу занять чужое место». Маркин успокоил: «Об этом не переживай. Всем работу найдём». И понеслось. Работала без скидок, мотаясь из одной командировки в другую. Могла и задержаться где. Тогда бегали к начальству, жаловались на неё. Она работала. Однажды говорят ей: готовься к Маркину на ковёр. И точно — вызов по прямому телефону: «Ларионова, ко мне». Приготовилась, что станут отчитывать. Она Маркина почти боготворила, гордилась, что работает под его началом уже шесть лет! Для неё он был идеалом Мужчины-мужика, сильным, надёжным, полностью отвечающим за своё слово и дело. Нынче сама ловит себя порой, что разговаривает с подчинёнными тем же тоном, что и Маркин. «Мы, наверно, с одной планеты», — улыбается.

…А генеральный с порога огорошил: «Даю тебе 5 минут подумать и за час привезти NN тонн шпаклёвки. Задача ясна?». Ещё бы! «Доброжелатели» ожидали её увольнения, а она… привезла шпаклёвку! Но как?! Было у Надежды секретное оружие: тюки остродефицитного белья Кыштымской трикотажной фабрики давали ей зелёный свет там, где сутками стояли длинные очереди машин со всей России. И сколько матюков летело вслед удачливой Надежде, увозившей шпаклёвку ли, чугунину ли с Нижнетагильского комбината!..

Через семь лет её работы Виктор Алексеевич прятал за спину её заявление об уходе, не хотел отпускать Надежду. Но время было такое — зарплаты на заводах задерживали, а ей детей кормить каждый день надо. И потом, Надежду ждало другое поприще.

1995‑й

С Волошиным встретилась тоже любопытно: искала одного Волошина, Александра, а нашла другого, Сергея. Приехала в трест УПМ, залетела в кабинет и с ходу выложила, что ей требуется. Но быстро разобрались, и Надя стремительно развернулась к дверям. Сергей Владимирович остановил её: «Стойте! Вы что такая скоростная?», усадил напротив, спросил: «Не надоело ездить?». Объяснила ситуацию: мол, я и папа, я и мама двум детям. И он сразу предложил Надежде работу договорника в «Уралпроммонтаже» — заключать договоры с предприятиями на изготовление оборудования. Согласилась.

Накануне Нового года начальство повелело: собирайтесь, едем в Березняки, на АВИСМу. Приехали к вечеру, заселились в гостиницу, ничего не объяснили. Утром в 9.30 водитель Иван будит: «Вы бы зашли к начальству, время-то идёт, нам сегодня назад ехать». Пошла. Главный инженер дверь открыл, Волошин сидит. Надя тоже хотела присесть, а он ей: «Вы ещё не заработали, чтобы присесть. Почему вы ещё здесь? Если вы до часу дня не заключите договор с комбинатом, останетесь здесь до тех пор, пока не сделаете это». Вот так. А у Нади там семья, трое детей, мама ждёт в гости и билеты на руках. Накрыла паника. Взяла себя в руки, рассудила логически: так, кто договоры заключает? Юристы! Помчалась в юротдел. А там — обед и начальник отсутствует. Просит: опишите, как выглядит ваш начальник? В столовой подошла к нему и взмолилась: «От вас зависит моя жизнь!». Тот посмотрел в её глаза, быстро поел. И выдал Надежде договор с 24 пунктами для подписей. «Я отсюда никогда не уеду!»  — испугалась Надя и… побежала куда послали. В полпервого заходит к директору по производству Смеяну Борису Васильевичу с договором, тот глаза над очками поднимает: «Вы хотите сказать, что я последний в вашем списке?». Надя твёрдо отвечает: «Именно. Вы последний в этом списке!». «И пусть мне ещё кто-нибудь только скажет, что у нас нельзя заключить договор за месяц!»  — резюмировал Смеян, подписывая договор с «Уралпроммонтажом».

Около часу Надежда стучит в дверь к своим начальникам. Главный инженер открывает, белый весь, глазами спрашивает: «Нет?». Да!!! Тот радостный бежит в комнату, достаёт шампанское, конфеты. А Волошин — ноль эмоций! Лишь рукой поводит: «Теперь вы можете присесть!». Вроде как это всё, что вы заработали. Надежда готова была взорваться. Так обидно стало! Ждала хоть какой-то радости, похвалы, благодарности. А он… Ей казалось тогда — Волошину всё легко в жизни доставалось, не то что ей. Сейчас она сама так же выглядит — будто для неё всё легче лёгкого! Сейчас она считает обиды непозволительной роскошью. Да и обижаться, в сущности, не на кого, ведь получала она тогда бесценный опыт! Сегодня так Надежда оценивает ситуации, которые проходила с разными людьми, и учителей своих благодарит…

С Волошиным год ещё проработала и ушла к Харину, второму в команде, производственнику. Свой выбор она сделала: ушла туда, где есть производство. В нём она видела будущее.

Конец 1990‑х

Владимир Алексеевич потенциал Надежды раскрыл быстрее, чем она сама поняла, что собой представляет. Харин оказался другим: как руководитель более жёсткий, более конкретный, а гибкий мозг производственника мог просчитывать шаги далеко наперёд. Это было время бартеров, предприятия рассчитывались товарами. В задачу Надежды входило вытаскивать с заводов живые деньги. И чтобы выбить их, приходилось ей жить в Березняках по две-три недели. Но без денег она ни разу на завод не вернулась! А другие годами их ждали. Хотя частенько бывало так: дома маленький ребёнок (третий!) болеет, Надя в Березняках ревёт, муж в Озёрске с детьми воюет. Сколько слёз пролила вместе с секретарём генерального в Березняках Алефтиной Михайловной. А у Нины Михайловны Мартыновой, ведущего инженера, и вовсе поселилась. Они её с мужем привечали как дочку, ждали, когда приедет их «солнышко»: Надя праздник в их дом вносила. Родственники ведь не только по крови бывают. Так и Березняки стали для неё родным домом — столько сил, времени и себя оставила она там… Смотрела на Алефтину Михайловну и видела, что есть Дар — быть правой рукой, понимать без слов. И теперь ждёт того же от своих сотрудников. Если не получает ожидаемого, взаимный дискомфорт уводит от неё человека. «Нет такого: мне комфортно с ним работать, а ему — нет. Всё взаимно», — так она полагает.

В те годы поступила Надя в Челябинский финансово‑экономический институт, но закончить не получилось, работа не дала. Это единственное незавершённое дело до сих пор не даёт ей покоя. Всё доводить до конца — в её натуре…

Начало 2000‑го

Завод сменил собственника, и его выкупил бывший начальник цеха Сачков Виктор Родионович. И все сотрудники перешли к нему. В то время даже мысли у Надежды не возникало, чтобы самой стать директором завода. Она очень комфортно чувствовала себя на вторых ролях. У Сачкова Надя работала коммерческим директором на протяжении семи лет. Для неё ничего не изменилось — та же команда, то же производство, кроме одного: до того её саму почти никто не видел, почти всё время Надя проводила на заводе-заказчике. Теперь же её все знали в лицо. Директор предпочитал не вмешиваться, и Надежда стала лицом предприятия. Она знала свои обязанности и распределяла своё время так, как ей было удобно. Впрочем, и в этом не было для неё ничего нового. Она была правой рукой директора, заключала договоры с заводами по всей России, и где она только не была!

Однажды Виктор Родионович разрешил Надежде попробовать себя в роли хозяйки участка. Завод делал корпуса электродвигателей для московского завода «Динамо», она и получила этот заказ. И попросила: «Дайте мне возможность!». Ей хотелось испытать себя: стою я чего-то? смогу ли? Видимо, к тому времени ещё одна грань её личности раскрылась. У неё уже было ЗАО, взяла участок, троих работников и начала работу. Наверное, директор ждал, когда она придёт и скажет: «Заберите у меня это!». Наверное, он полагал, что хороший договорник не сможет справиться с производством, в котором мало что понимает. Наверное, но… прошел месяц, участок работает, Надежда помощи не просит. Спустя два месяца Виктор Родионович заявил: «Или как раньше, или никак». «Никак», — ответила Надежда, улыбаясь и содрогаясь внутренне от смелости своей. Вслед за ней решил уйти её нынешний технический директор Сергей Викторович Морозов. И это стало для Надежды как глоток свежего воздуха. И ещё сварщица Рита заявила: «Я с вами, и мне всё равно, что у вас ничего нет».

2003‑й, начало УЗТО

Не было даже голой земли. Задушила на корню поднимающуюся внутри истерику и пошла к Игорю Владимировичу Новицкому, ещё одному выходцу с «Уралпроммонтажа», с которым работали когда-то в одной команде. Он и подставил плечо очень вовремя. Арендовала ненадолго модуль у Новицкого, Сачков, подхихикивая, продал от щедрот ненужные ему сварочный пост и газорезательное оборудование. С тем и начинали: Надежда, Морозов, два слесаря и сварщица да две единицы старенькой техники. Истерия вновь подняла голову: что показать заказчику? Собственности — ноль. Кто доверит заказ?

Поехала на завод «Метафракс», там был хороший заказ на производство нержавеющих змеевиков. «Сколько жить буду, столько буду благодарна Виктору Викторовичу Майеру, первому заместителю генерального», — влажнеют глаза Надежды Анатольевны. Майер знал её давно как коммерческого директора, принял, выслушал её просьбу. «Хорошо, я дам тебе возможность, дам тебе этот заказ. Но если ты меня подведёшь, то тебя больше не будет на рынке никогда. Я сделаю так, что все узнают, что с тобой связываться нельзя». Жёстко сказал. А Надежда просияла от радости! Ей было всё равно, главное — заказ она получила! А через месяц на заработанные от змеевиков деньги купили новенькие, в упаковке вальцы! И это было такое счастье!.. Но срок аренды истекал, и они отчаянно искали здание под производство. «Сейчас конкуренция жёсткая, — вспоминает те годы Надежда, — а тогда она была в разы жёстче. В Озёрске было более 30 подобных предприятий, и когда на одном тендере с заказчиком встречались пять озёрских представителей, заказчик недоумевал: «У вас что там, как в Китае, в каждой подворотне делают теплообменники?». Кто станет слушать историю: что было-де огромное советское предприятие «Уралпроммонтаж», которое развалилось в 90‑е. А мозги и руки, инженеры и рабочие остались…

Зима на носу, то, что предложил «Маяк», было трудно восстановимо. И тут вновь в жизни Надежды появляется Сергей Волошин, предложивший купить в рассрочку складские помещения, которые ещё предстояло сделать настоящим цехом. Выхода не было. Конкуренты, должно быть, хорошо повеселились, обсуждая покупку Надежды. Асфальтовый пол был только в половине здания, во второй лишь земля. Что ж, глаза боятся… Достроили. Отремонтировали. Спасибо «Уралстройэнерго» — помогли. Сергей Викторович как опытный производственник грамотно расположил оборудование, стали работать. С производством у Надежды Анатольевны, надо сказать, проблем никогда не возникало. Всё заслуга её зама, Сергея Морозова, которому она очень благодарна за то, что даёт ей уверенность, что завод живёт и будет жить… Так проработали в течение 14 лет в составе 45 человек. Люди сами шли за Надеждой.

А с заказами… Слава богу, тогда не было ещё аудитов! Лицо и репутация помогли Надежде Анатольевне. Все заказчики знали её в лицо. На лицо и шли. Да и название завода почти такое же. Так что практически все предприятия, с которыми работала раньше, забрала Ларионова под своё крыло. Просто перенесла заказы на свою территорию. Пять лет проработали, словно обезьяны в клетке, — под пристальным наблюдением коллег. Поначалу конкуренции особой для других предприятий не составляли. Надежда ещё семь лет выплачивала долг Сергею Владимировичу, всё до копейки отдала. Порядочность в её крови. Но маленькими шажками всё сложилось у них со временем — и в рынок вписались, и доказали свою конкурентоспособность.

2016‑й

«Я люблю людей! Мне есть за что быть благодарной», — так Надежда Анатольевна начала рассказ о тяжёлом для завода периоде. В 2016‑м попали на жуликов: продали им старую трубу вместо новой. 15 миллионов рублей ушли в никуда! Небольшую часть суммы вернули оборудованием, но бОльшая так и канула в Лету. И ещё Нижнекамский нефтехимический долго не платил за поставленное оборудование. Ещё 50 миллионов. Она ждала от них сумму 29 апреля, но срок настал, а денег нет. Сложилась ситуация, когда Надежде нечем было платить рабочим, и это перед майскими праздниками! Она понимала, что если не даст своим людям зарплату, после праздников может прийти в пустой цех. Невыносимо для неё. Не передать, что она чувствовала тогда. Не плакала — орала, одна, дома. Потом, когда выкричала всю беспомощность, вдруг всплыло в памяти имя. Местного предпринимателя Эдуарда Михайловича Пономарёва она видела один-единственный раз, на дне рождения знакомой дамы. Даже не знала его толком. Позвонила, попросив о встрече. А когда приехала, вышла из машины — слёзы сами градом полились, не унять. Да и не смогла. Так и зашла к человеку. Мужчина опешил: «Что случилось?». Она прямо сказала: «Мне нужны деньги. Три с половиной миллиона!». А он говорит: «Я дам вам их, только не плачьте!». У Надежды шок. Позже спросила: «Но почему вы согласились? Вы ведь даже не знаете меня!». И услышала, что он де сам был в такой ситуации не раз и знает, что такое нести ответственность за своих людей. А ещё Пономарёв сказал ей: «Если бы я не жил в этом городе и не знал здесь никого, то и пяти минут бы с вами не разговаривал». Вот тогда Надежда поняла, что свою репутацию в Озёрске она заработала. И не только здесь. За годы работы и поездок по стране Надежда обросла настоящими друзьями. Даже если Судьба свела их всего на день-два, они стали ей близкими людьми на десятки лет.

2015–2017 годы

Что ещё памятное? В 2015‑м купили здание, 6500 м2. Оно было в залоге у Челябинвестбанка, его управляющая Наталья Николаевна Черепанова и подсказала: «Надежда Анатольевна, ты же хотела завод. Съезди, посмотри». Надежда сомневалась, но Наталья Николаевна проявила настойчивость — спасибо ей! Надежда давно мечтала о подобном здании для своего завода, деньги копила. Успела перевести сбережения в доллары, перед тем как тот скакнул. Это помогло. Но купили пустую коробку, и на ремонт денег не осталось. Приводили здание в порядок своими силами. Коллеги-руководители уже устали удивляться Надежде: берёт старое — превращает в новое, выплачивая долги. Всего за год справились с ремонтом, сами не понимают, как у них получилось так быстро. Не иначе Он помог. В конце 2016‑го — начале 2017‑го переехали в новое здание и радовались как дети. С гордостью и любовью показывает гостям чистые просторные цеха и потрясающее габаритами новенькое оборудование, которое делают её рабочие. «Правда, красивое?»  — восхищается директор делом рук рабочих завода. И когда только успела полюбить всё это железо? Мы любим то, во что вкладываем свою душу. Новый завод прошёл все необходимые аттестации и сертификации, открыли свою лабораторию, теперь никакие аудиты не страшны. И у заказчиков, таких как СибУр, вопросов более не возникает. Химические, нефтехимические, нефтеперерабатывающие, минеральные заводы, ТЭЦы, ГРЭСы, атомка — вся Россия! — поле их деятельности.

2019‑й. Камень Новой дороги

Она очень надеется, что всё самое сложное и тяжёлое позади и жёсткую рыночную школу она прошла. Пусть останется за плечами. Хочется ей получать радость от работы, приносить пользу городу, стране, людям. «Мой завод — это моя жизнь. Я положила её всю, без остатка, не пожалела себя. Что мой дом, что мой завод — одно целое, неделимое. И люди мои — моя вторая семья. И там моя семья, и здесь».

«Господь дал мне хороших детей», — делится Надежда. Катя, средняя, закончила пединститут, изучала информатику и английский. Женя, младшая, сначала поступила в РБИУ, но со второго курса перевелась на экономический. Четырнадцать новых предметов сдала, чтобы не оставаться на первом курсе. Знакомый характер. А старший сын Дмитрий, после того как выучился на телохранителя в 16‑м лицее, собрал рюкзачок, сказал: «Пока, предки!» и ушёл поступать в пожарную академию. Сам сдал все экзамены, безо всякой помощи. Надежда места себе не находила, пока ей не позвонили: «Поздравляю! Ваш сын поступил!». Счастью матери не было предела. Те годы всех мальчиков, не поступивших в вузы, в Чечню отправляли. Господь миловал…

Она так благодарна своей второй семье за их самоотверженный труд! Если ребята срочный заказ выполняют, без перерывов трудятся, она в магазин на своём «Ровере» слетает, колбасы-огурцов возьмёт, бутербродов нарежет… Её мечта осуществилась — команда сложена и работает слаженно даже без её присутствия. Лучший показатель командной работы. А как они любят своего «командира»! Как любяще-уважительно обращаются к ней! А её заместитель Иван? Идеальный помощник! Как настоящий мужчина забрал часть её груза и не позволяет даже трогать его сферу: «У вас своих обязанностей достаточно». Хорошую школу парень прошёл — от простого рабочего до коммерческого директора. Так же как в своё время и её заместитель по производству Сергей Викторович Морозов… Ей так хочется, чтобы ее люди были уверены в завтрашнем дне, в том, что у них всегда есть работа. Ей так хочется сделать жизнь её коллектива праздничной! Вот только «оборотки» не хватает. Сегодняшняя проблема всех заводов — недостаток оборотных средств, необходимых для развития. Только и делают сегодня наши заводы, что выживают. «Нам надо объединяться в сообщества предпринимателей и собственников!  — считает Надежда Ларионова. — Нам есть чем поделиться и помочь друг другу». Надежда Анатольевна рассказывает о Фонде «Территория бизнеса», возглавляет который Артур Юсупов. Реальную помощь оказывают предпринимателям! И ей помогали не раз. Ещё Надежда давно мечтает сесть за один стол с президентом и поговорить о проблемах среднего и малого бизнеса. Уверена: поговорит! Она такая — своего добьётся, если захочет.

Надежда молится, просит Всевышнего помочь в работе ей и другим коллегам-руководителям и надеется, что доживём мы когда-нибудь до хороших дней, спокойного и благополучного времени. Она уверена — её слышат. Иначе бы не смогла пройти весь этот путь. Она тоже слышит мир и видит знаки, что ей посылают свыше. Помните кофе со ступнёй? Это цветочки. Однажды была Надежда на море и попросила подсказать ей, правильно ли идёт по жизни. Опустила взгляд и подняла камень необычной формы: если повернуть, то мужской профиль превращается в женский. Это мужская хватка в женской сути. Она. В центре рисунок — саламандра, огненная сущность. Тоже она. Ещё повернёшь — цветок лотос. Необычный цветок: даже в грязной воде остаётся чистым, сияющим. И это о ней. Как и эти стихи, что на гравюре в её кабинете: «Я всё смогу, я всё сумею. Я не боюсь, я не жалею»