Представьте, приходит в цирк начинающий дрессировщик, а его сразу — в клетку с жутко агрессивными молодыми тиграми. Жестоко? Но педагогика сродни дрессуре — занятие для экстремалов. Решения, порой, надо принимать молниеносно. Иначе: или пан, или пропал. Так было и в случае с молодой выпускницей Челябинского пединститута Татьяной Фоминой.
Если с доктором по традиции начинаешь разговор с вопросов о здоровье, то с педагогом, естественно, — с вопросов о детях. Татьяна Александровна Фомина, начальник управления образования Курчатовского района Челябинска, отличник народного просвещения, заслуженный учитель РФ, награждённая медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени, подробно проинструктировала, как следует общаться с непокорными подростками. Но при этом вздохнула: «Удержать с ними контакт очень трудно, знаю по собственному опыту».
Впрочем, во времена своей бытности рядовым учителем, Фомина умело управляла непокорными бунтарями, чей стиль поведения диктует стремительное взросление и гормональный взрыв. Хотя ситуации складывались нелёгкие. Представьте, приходит в цирк начинающий дрессировщик, а его сразу — в клетку с жутко агрессивными молодыми тиграми. Жестоко? Но педагогика сродни дрессуре — занятие для экстремалов. Решения, порой, принимаются молниеносно. Тут или пан, или пропал. Так было и в случае с молодой выпускницей Челябинского пединститута Татьяной Фоминой.
— О, это было прекрасное время! — вспоминает моя собеседница. — Мне дали самый тяжёлый класс (смех). Был такой восьмой «Г» класс в 41-й школе. Разношёрстный состав — дети разного поведения и разного уровня способностей. Классные руководители у них без конца менялись, никто не выдерживал. Мне стало жутко: как меня примут? Но, знаете, я очень к ним привязалась. Обращалась с ними, как со своими детьми. Все дети из этого класса стали потом хорошими людьми, все получили специальности, ни за кого не было стыдно. Недавно один из того выпуска, самый «трудный», назовём его Миша, приходил ко мне в День защиты детей с огромным букетом цветов. Пришлось когда-то много времени, сил и эмоций на него потратить. Хулиганил, уроки пропускал. Мы всем классом ему внушали: «Как можно своим поведением остальных подводить? Ты же всех нас назад тянешь!». И достучались-таки. Теперь Михаил — уважаемый человек, занимает большой пост, растит двоих детей.
— За счёт чего понимания с учениками достигали?
— Я проводила с ними всё своё время. Несмотря на то, что замужем была, ребёнка имела. Ходили в театры, музеи, беседовали о самом сокровенном. Отдельно — с мальчиками, отдельно — с девочками. Вместе обсуждали книги, касающиеся такой, например, «злободневной» для подростков темы: «Что такое любовь?». Сначала стеснялись говорить, прятали глаза. Но постепенно воодушевлялись, спорили. Мы сформировали в классе агитбригаду и певческий коллектив. Очень сдружились ребята.
А ещё я ходила в дома своих учеников. 41-я школа — довоенная, там существовали крепкие традиции. Учитель должен был знать, как живёт его ученик, в какой семье воспитывается. Были семьи, где, допустим, папа пьёт, или мама с ребёнком жестоко обращается. Поговоришь с такими родителями — глаза в глаза — эффект куда сильнее, чем от их вызова в школу. И ребёнку реально помогаешь.
Потом, личное неравнодушие очень многое значит. Мальчишки, например, неряшливыми часто бывают, их за это ругают, стыдят, замечания в дневник пишут. А если поступить проще? Подойдёшь к такому, скажешь: «Какой ты красивый! Какие у тебя глаза!» И на следующий день, смотришь, паренёк приходит — наглаженный, чистенький. И глаза сияют каким-то загадочным блеском. А с девчонками поступала так. Говорю им: «А я за ночь платье себе могу сшить!». Не верят. Тогда беру с собой в качестве свидетеля одну из учениц, идём в магазин, покупаю при ней ткань. Ночь не сплю — шью новый наряд, конечно, модный, эффектный. Утром являюсь в нём в школу. Девчонки глазам не верят.
Мы рассматриваем фотографии из альбома. Я вижу, какой была Татьяна Александровна, в тот самый период…
— Что это за событие? Музей открываете?
— Музей образования Курчатовского района. Он открылся в 2000 году. Такой музей — единственный в городе и, может быть, в области.
— Кому принадлежала идея его создания?
— Мне приходится быть нескромной, но идея — моя. Многим она казалась абсурдной: какой такой музей? Где взять деньги на его открытие? Но так хотелось чем-то особенным отметить 15-летие района! Теперь готовимся обновить экспозиции. К 20-летию нашего района собираем новые материалы, например, об истории названия улиц Захаренко, Молодогвардейцев, Косарева, других, названных в честь личностей, проявивших себя в Великую Отечественную войну. Это наше посвящение 60-летию Победы.
— А этот момент что запечатлел?
— Это — спортивный праздник — большой, легкоатлетический забег в июне прошлого года.
— И вы бежали?
— Бежала. Но не до конца (смех).
— Когда увлеклись спортом?
— В школе. Меня мама привела в секцию гимнастики, хотела, чтобы дочка была стройная, с хорошей фигурой. Стала заниматься. Дошла до второго юношеского разряда. Параллельно занималась в конькобежной секции. Ходила в хоровой, танцевальный кружки. А в институте занималась баскетболом, была членом сборной факультета.
— Вы из Челябинска?
— Я из Миньяра Челябинской области. Там горы. Это — лыжи, коньки. Родители меня приучили заниматься спортом. До сих пор делаю по утрам гимнастику, посещаю каток, бассейн. А раньше бегала на стайерские дистанции.
— Вы поехали поступать в пединститут целенаправленно, это была мечта?
— Всегда хотела быть учителем. Но не поступила в первый год, вернулась в Миньяр и работала старшей пионервожатой. Ещё больше утвердилась в том, что это именно моя профессия. Потом поступила на факультет физики, в группу «Физика на немецком языке». По окончании вуза осталась в городе — вышла замуж. Пришла в 41-ю челябинскую школу. Меня встретила очень тепло, по-доброму, завуч Васса Фёдоровна Баева. Человек, который открыл мне путь в мою карьеру. Пять лет проработала учителем физики, а затем мне предложили перейти на пост заместителя директора по воспитательной работе. Потом — инспектором в Калининский районный отдел образования. Через некоторое время возглавила отдел образования нового района, Курчатовского.
Очень трудно поначалу было. Новый район, не знаешь, с чего начать. Директора школ маститые, а мы — молодые. Мне было 40 лет. Чувствовала себя не очень ловко, терялась порой… Собиралась задержаться лет на пять, но вот уже скоро 20 лет, как работаю начальником управления образования Курчатовского района.
— Я слышала о вас отзывы, как об очень нестандартном руководителе. Вы умеете понять человека, выслушать, «включиться» в его идею, поддержать.
— Мне кажется, все нестандартные решения рождаются из любви к людям. Сюда, конечно, приплетаются и опыт, интуиция. Мы, учителя, неплохие психологи. Порой, уже по лицу человека, который пришёл на приём, понимаешь, что настроение у него — никуда. Но поговоришь по-хорошему, ободришь, подскажешь какой-то выход, и он уходит повеселевший, бодрый. Дверь в мой кабинет всегда открыта. Приёмный день — в понедельник, но я этот режим не соблюдаю, принимаю в течение всей недели!
В начале перестройки, помню, пришла женщина, говорит: «Я с Дальнего Востока приехала, была там заведующей детским садом. Хочу и здесь тем же заниматься. Понимаю: свободных детсадов нет, везде уже имеются свои заведующие! Но поблизости от дома, где живу — заброшенная стройка. Начинали возводить детсад, да бросили. Можно я стану им заведовать?». Проще всего было отправить её восвояси, отмахнуться — что за бред? Но я почувствовала в ней энергию, желание нешуточное дело до конца довести. «Если вы сможете этот детсад достроить, материалы добыть, финансирование обеспечить, — почему бы нет», — отвечаю. И ведь достроила она его! Несмотря на всеобщий тогдашний дефицит. И вот уже несколько лет успешно его возглавляет. Имя этого педагога хорошо известно в районе — Раиса Сергеевна Рубан.
— Какие сейчас проблемы стоят перед образованием района? Приходится постоянно слышать, что учительские
кадры стареют, не восполняются. Молодёжь не хочет идти в школу, прежде всего, из-за низкой зарплаты.
— Действительно, на ту зарплату, которую могут предложить молодому учителю в школе, не прожить — в среднем, это полторы тысячи рублей. И хорошо, что сейчас губернатор Пётр Сумин принял решение молодым специалистам в школе ежемесячно доплачивать 40 процентов к заработку. Это большая поддержка. Второй вопрос — жильё. Если будут решены вопросы по ипотечному кредитованию, жильё станет доступнее для молодых учителей. Я думаю, что в школе учителя станут задерживаться более охотно.
Уже три года мы чествуем молодых учителей на районной конференции. Показываем им лучшие школы района, они встречаются с лучшими директорами, учителями. Раз в месяц организуем для них поездки на информационном автобусе. Так они «погружаются» в профессию.
Что касается старения кадров… Есть такая проблема. Но среди директорских педагогических кадров, например, сейчас наблюдается смена поколений. Приходят молодые. Я — за то, чтобы приходили молодые. Пусть учатся, осваивают новую должность. Им ещё долго работать.
А сама я всегда работала по велению души — не за зарплату. В нашем районе постоянно проводятся эксперименты. Результат — появление в районе двух гимназий, лицея, десяти экспериментальных площадок. Для 70 образовательных учреждений это большой процент.
Но сегодня мы делаем упор на внедрение здоровьесберегающих технологий. Оборудуем и ремонтируем спортивные залы, открываем дополнительно спортивные секции, кружки. Такое происходит, например, в 12-й, 26-й, 35-й, 118-й школах. Управление образования не стоит от этих процессов в стороне — направляем, стимулируем, вдохновляем и поддерживаем.
— У вас есть ученики, продолжатели ваших педагогических идей?
— Есть ребята, которые поступили учиться в педагогический. А ещё мы создали в своё время при управлении образования резерв педагогических кадров, с которыми работали наши учёные: Татьянченко, Черкасов, Воровщиков. Четырнадцать человек из этого резерва ушли затем «на повышение». Кто-то стал директором, трое ушли в институт преподавать. Мы их воспитали, подтянули, дали возможность развиваться в профессии дальше.
— Если бы вы не стали учителем, то кем бы стали?
— Такая мысль не посещала меня никогда! Очень трудно бывает порой, не всегда всё получается. Но я никогда — ни дома, ни на работе ни разу не сказала: «Уйду, всё брошу!». Никогда! Это для меня — вторая жизнь. Хотя предложения перейти на более высокооплачиваемую работу были. Но, знаете, Курчатовский район стал для меня уже родным. Я никуда не хочу уходить отсюда. У нас дружный коллектив. Это как раз тот случай, когда с удовольствием идёшь утром на работу и с удовольствием вечером возвращаешься домой. Когда всё получается, когда чувствуешь результат, ощущаешь себя счастливой.
А образцом в профессии для меня всегда была моя первая учительница Тамара Георгиевна. Как мы её любили! Несмотря на её строгость. Она так же отдавала нам всё своё время: водила на экскурсии, в походы, на выставки…
— Ваши сыновья — педагоги?
— Нет. Старший закончил Челябинское высшее военное автомобильное училище. Но после развала Союза ушёл из армии. Сейчас живёт в Москве, работает инструктором по подводному плаванию. Второй сын закончил Челябинский государственный университет, экономист. Третий — он мой племянник, вообще-то, но мы вместе 12 лет, называем его сыном — тоже закончил ЧелГУ, математический факультет.
Но мой муж тоже педагог, и отец учился когда-то в педагогическом институте! К сожалению, не смог его закончить, ушёл на фронт. А когда в 1943-м году вернулся, бросил институт — семья появилась. А ещё он отказался от инвалидности. Вообще, отец для меня всегда был идеалом. И свою жизнь я до сих пор равняю по нему. Он соединил в себе любовь к людям и к нашему Миньяру. Всегда работал на руководящих должностях, и был очень честным. И меня учил: «Будь внимательна к людям. И люди тебе обязательно вернут ту положительную энергию, то добро, которое ты отдаёшь им». По этому принципу и живу всю жизнь.
А своими детьми мне некогда было заниматься — в кружки водить, проверять уроки… Да и денег не было. Приходилось подрабатывать — мыла подъезды. Представляете, свою учительницу за этим занятием обнаружить? И вот я, чтобы ученики или родители, увидев, не опознали, обвяжу платком голову, и иду вечером на вторую свою работу.
С моими сыновьями проблем особых не было — не дрались, не безобразничали. И тем не менее… Я думаю, что могла бы дать им больше. После недавнего появления на свет второй внучки определила для себя миссию на будущее — стану идеальной бабушкой! Буду стремиться. Всё равно, я уже заканчиваю свою управленческую деятельность, в апреле исполнится 60 лет. Философски к этому отношусь — надо уходить.
…Я всегда убеждаю родителей: не отталкивайте ребёнка от себя — с любыми вопросами. Каким бы усталым вы себя не чувствовали. Выслушайте его, пусть расскажет о своих проблемах, тревогах. Никогда не наказывайте жестоко. Ни в коем случае. И ещё помните о таком правиле воспитания, как личный пример. Мы — трудяги. Всю жизнь трудимся. Я ни в одном из своих декретных отпусков не сидела. Не было денег. Первого сына родила на четвёртом курсе института. Так я работала при этом в школе, на ЧМЗ! Нанимала бабушку, чтобы та сидела с ребёнком, пока учусь в институте и работаю. Со вторым просидела пять месяцев в декрете и вышла на работу. Сыновья мои очень хорошие, добрые, ласковые. Как родителю они мне близки и дороги, но как педагог я хорошо понимаю, что могла дать им больше.
— Почему сейчас педагоги не занимаются детьми? Разве что — маргиналами, а нормальными, обычными детьми — нет.
— У меня есть мечта организовать в одной из школ не то, чтобы продлённый день… Нет. Чтобы в школе у ребёнка была возможность заняться спортом, в технических кружках, компьютерным программированием, моделированием одежды, фотографией… Главное, увлечь ребёнка, предоставить веер возможностей. Чтобы ребёнок в разном попробовал себя.
Когда ещё работала в школе, у меня была такая мечта: чтобы весь пятый класс в течение первой четверти научить фотографировать. Во второй — танцевать. В третьей — петь. В четвёртой — увлечь туристско-краеведческой деятельностью. Тот, у кого будет получаться хотя бы что-то из перечисленного, глядишь, и приобщится. И пойдёт дальше развиваться хотя бы в одном из направлений.
Порой, упускаем мы детей. Ещё одарёнными как-то занимаемся, а нормальных, средних ребят упускаем. Работаем с отличниками, на двоечников внимание обращаем, а «середняки» чаще всего ускользают из сферы интересов учителя. Но время показывает, такое нельзя допускать. С ними надо тоже работать.
В общении с детьми нужно терпение, тогда увидите от них счастье. От своих детей и внуков. Я всегда считала, что дети должны быть лучше нас. Если это так в какой-то семье, значит, это здорово. Значит, семья работает!
В день и час интервью в Челябинске стоял зверский холод. По кабинету моей собеседницы беспрепятственно бродили сквозняки. Чувствуя, как мои пальцы тихо, но верно превращаются в кусочки льда, с удивлением взираю на пышный, без признаков увядания и без намёков на дискомфорт, букет роз на столе Фоминой. «Какие-то морозоустойчивые», — мелькнуло в голове. Татьяна Александровна истолковала мой взгляд, видимо, иначе. Она произнесла, мол, не привыкла встречать понимание со стороны журналистов, и потому приятно удивлена. Вслед за тем встаёт и… преподносит мне эти самые розы(!).
Пытаясь снизить пафос ситуации, завожу ни к чему не обязывающий разговор о любви к природе вообще и к цветам, в частности. Тут выясняется, что Фомина — заядлый садовод. Более всего любит выращивать на своём участке близ Кременкуля именно цветы. А ещё у неё произрастают прекрасные помидоры и очень сочная виктория.
Если верить одному нехитрому тесту, цветы любят выращивать эстеты, помидоры — люди, очень привязанные к своей семье, а викторию — романтики. Узнав об этом, Фомина смеётся: «Но у меня совсем не растёт морковь!». А вот морковь-то, как раз, предпочитают выращивать… нытики. Судя по всему, моя собеседница этого качества напрочь лишена.
