Честно говоря, отправляясь на встречу с Геннадием Никитовичем Ямщиковым, я сильно волновалась – побаивалась масштаба личности. Шутка сказать: один из самых уважаемых в городе людей, отметивший своё 66-летие, судья с двадцатилетним стажем, заслуженный юрист России, ныне председатель Центрального совета региональной общественной организации «Союз юристов Южного Урала» – и я, мало, что смыслящая в делах юридических. Но беседовать с Геннадием Никитовичем оказалось удивительно легко: как человек, который достиг вершин мудрости и понимания жизни, он прост, откровенен, внимателен к собеседнику – и уверен в своих суждениях. Каким-то чудом он заранее угадал всё, о чём я собиралась его спросить, а мне осталось только слушать и записывать. И почти не пришлось задавать никаких вопросов. Ну, разве что несколько – самых важных
О выборе пути
Кто скажет, как мы приходим к своему призванию? Или как оно находит нас? Какой оракул мог предсказать, что паренёк из села Кизильского Гена Ямщиков через много лет Президиумом Верховного Совета Российской Федерации будет избран председателем арбитражного суда Челябинской области? Что будет награждён многими знаками отличия, в том числе и «За заслуги перед Челябинской областью»?
Ребёнком Геннадий вместе с братьями и сёстрами частенько ходил с коромыслом на плечах на реку Урал за водой – у каждого из шестерых детей в семье был свой участок в огороде, за которым надо было ухаживать. До реки – примерно полкилометра, и мама подкладывала ребятам на плечи платки, шарфы, чтобы коромысло тёрло не так сильно. Шла война. В 42-м отца, секретаря райисполкома, забрали на фронт. Под Москвой он погиб. Все заботы легли на плечи мамы и старшей сестры. Младшие ребятишки помогали, как могли.
В 47-м году Геннадий пошёл в школу. Летом ученики трудились в колхозе: по утрам за ними приезжал бригадир, сажал в телегу, и они ехали на ток отгружать зерно лотками из прибывающих подвод… Окончив девять классов, пошёл работать – возил со станции в село почту. А потом – закономерное для мальчика, выросшего на земле, решение: поехал учиться в Верхне-Уральск на механизатора. Потом была работа трактористом, в 57-м призвали в армию.
Демобилизованный Геннадий Ямщиков не вернулся к работе в поле – нет, не надоело, просто чувствовал, что это не его стезя. Устроился на работу в «Заготскот» бухгалтером, продолжил учёбу в вечерней школе. А затем поступил в институт торговли на экономический факультет. К тому времени у студента дневного отделения Ямщикова уже была семья – жена и дочь Людмила. И стипендия в 30 рублей. Поэтому по вечерам и ночам он работал – сторожем, дворником, грузчиком. Это не мешало ему возглавлять партийную ячейку в институте, серьёзно заниматься спортом, участвовать в соревнованиях по волейболу…
Однако и путь экономиста был не для него – не к душе, хотя полученные в торговом вузе знания потом помогли в работе, которая стала его призванием. Геннадия Ямщикова давно тянуло к расследованиям, к борьбе с преступниками и правонарушителями – отчасти «виной» тому были фильмы и книги, которыми он так увлекался. Так или иначе, выпускник торгового института Ямщиков поступил в юридический институт – сразу на третий курс. И понял – вот она, его дорога. И пошёл по ней – сначала в качестве следователя прокуратуры Кизильского района. Потом – юриста в Челябавтотрансе. Потом – арбитра арбитражного суда, и дальше – до председателя суда.
– По новому закону председатель суда может работать до 70 лет, – говорит Геннадий Никитович. – Жаль, что я в числе других 17 председателей России под этот закон не подпадаю – пришлось уйти на пенсию в 65.
О дне сегодняшнем
Государство определило Геннадию Ямщикову довольно приличное пожизненное вознаграждение. Казалось бы, можно и отдохнуть.
– Не привык я сидеть на месте. Вышел на пенсию, две недели просидел, думаю: хватит! Компаньоны из Москвы создали ООО «Право и защита». И предложили мне поработать консультантом на общественных началах. Согласился. Мы оказываем юридическую помощь в рассмотрении, в основном, хозяйственных споров в судах. Здесь работает хороший молодой коллектив. Для меня это – возможность передать опыт, принести ещё какую-то пользу. Кроме того, возглавляю совет общественной организации «Союз юристов Южного Урала», которая не так давно зарегистрирована. Участвуем в решении общей задачи – создание правового государства…
О работе и истине
Юридический институт Геннадий Ямщиков заканчивал в 67-м году заочно, уже будучи следователем в Кизильском районе.
– Первое дело? Конечно, помню. В мае вскрылся Урал, пошёл лёд. 2 мая пропала девушка. Трупа нет. Задержали подозреваемого в убийстве, молодого парня. Стали беседовать. У меня всегда получалось почему-то вызывать людей на откровенность, может быть, потому, что я не кичился тем, что я следователь, а разговаривал с людьми так, как сейчас с вами. И почему-то возникла у меня уверенность, что парень этот невиновен, – у меня интуиция хорошо развита. Я прихожу к прокурору и говорю: «Он не убивал, давайте его отпустим под подписку о невыезде». Тот отвечает: «Ты подожди, подожди. Надо ещё доказательства его невиновности найти». Я стал искать. Потом нашли труп девушки, и даже результаты экспертизы указывали на то, что наш подозреваемый виноват. Но что-то мне подсказывало, что это не так. И наконец выяснилось, что я прав: парень сбросил в реку уже мёртвую девушку – испугался, что его обвинят. Ну за это не судят, это только на его совести может остаться. И вот пока шло следствие, человек год находился под арестом. Областные инстанции за это решили наложить взыскание на прокурора. Я говорю: «Накажите меня, это же я его год держал». «Какой храбрый, – отвечают, – не волнуйся, и тебя накажем». Но, конечно, наказывать не стали… Я поэтому и тянул год, не передавал дело в суд, у меня не было уверенности в виновности. Здесь главное – найти истину, какой бы она ни была. Бывает так, что молодой следователь приходит работать, и ему хочется быть хорошим: вовремя все дела закрыть, уложиться в сроки, получить поощрение. А ведь за этими делами люд-ские судьбы. И решение можно принимать только тогда, когда не остаётся ни сомнений, ни вариантов.
О стране и людях
В чём отличие работы юриста сегодня и в советское время? И есть ли оно? Оказывается, есть.
– В советское время право игнорировалось как таковое, и теперь людей надо приучать к тому, что оно существует. Для нашей страны особенно трудным моментом была перестройка, когда только возникала частная собственность. Перестройка была необходима, но и темп, и ход её были неправильными. Разве можно газ, нефть, железные дороги, Аэрофлот, всё, что создавалось поколениями, отдавать в частные руки? В результате одним, кто понастырнее и попронырливее, досталось всё богатство страны, а основная масса народа осталась ни с чем. Можно было бы ещё допустить, если бы богатство России оставалось здесь и приносило пользу людям, но ведь оно вывозится за пределы страны!.. В своё время мне приходилось рассматривать много дел, связанных с предприятиями – заводом имени Колющенко, Магниткой, УралАЗом. И я всегда был сторонником того, чтобы людей не выбрасывали на улицу. Откуда, вы думаете, берутся нищие и бомжи? А преступники? Ведь тому, кто создаёт реальные ценности, не платят зарплату! Отсюда и побуждение пойти и украсть. Поэтому, чтобы искоренить преступность, надо, в первую очередь, поднимать экономику. Россия серьёзно отстала от экономически развитых стран. Но есть надежда, что со временем всё уладится: уже сейчас удалось достичь уровня периода социализма.
Об общественной палате
В конце апреля Геннадий Никитович был избран председателем комиссии общественной палаты Челябинской области по контролю за работой правоохранительных органов, силовых структур и взаимодействию с судебными органами.
– Общественная палата должна способствовать улучшению жизни всего населения, а не одной кучки людей. Почему-то сложилось мнение, что палата будет поддер-живать решения губернатора. Вовсе нет. Она создана для того, чтобы подсказывать, контролировать. В Советском Союзе такие же функции выполнял Народный контроль. С той только разницей, что в его полномочия входили ещё и карательные меры. У палаты таких полномочий нет. Общественность не должна наказывать, она должна вскрывать недостатки, указывать на нарушения, советовать, как их устранить. И, дай Бог, чтобы члены палаты это понимали, и не просто гордились своим положением, а работали для людей.
О руководстве
Легко ли быть руководителем? Геннадий Никитович Ямщиков никогда не грезил высокими креслами.
– Каждое должностное лицо должно нести ответственность за то, что оно делает. Многие стремятся быть руководителями и добиваются этого всеми правдами и неправдами. Добился, сел в кресло, и вдруг выясняется, что он руководить-то не может. Потому что он исполнитель. Хорошо сидеть в кресле? Нет, не хорошо, когда надо нести за всё ответственность, а это не так легко, когда денег нет. Я руководить никогда не стремился. У меня были начальники, которым хотелось подражать, а были такие, которые и матом могли послать – это не воспитывает подчинённых, а наоборот, разлагает. Воспитывать надо личным примером прежде всего, а не бранью. Можно спокойно человеку сказать, и он поймёт.
О семье
Семья у Ямщикова появилась сразу после армии.
– Была одна девушка, Нина, с которой мы сидели за одной партой. Так сложилось, что пока я служил в армии, погибли два брата – старший и младший, один за другим. Мама осталась одна, жалко… И вот я поговорил с этой девушкой и предложил: «Давай поженимся». И мы поженились, просто, без свадьбы. Нам было по восемнадцать лет. Родилась Людмила, потом Ольга. А у меня работа – сами понимаете: кого-то изнасиловали, кто-то повесился – вызывают в любое время суток. Начались ссоры. Так наш брак и распался. Я уехал в Челябинск и устроился на работу в Челябавтотранс юристом. Жил в общежитии. Там и познакомился с настоящей своей супругой Валентиной – мы с ней вместе в волейбол играли, а однажды она попросилась со мной на пробежку. Так всё и началось. Мы прожили вместе уже тридцать лет. Если бы не она, может быть, и не было бы в моей жизни такого подъёма… Вскоре и Нина вышла замуж во второй раз, но связи мы никогда не теряли. Младшая дочь Ольга часто жила у нас в Челябинске. Да и сейчас мы все поддерживаем отношения. Валентина – женщина понимающая, да и я стараюсь сделать так, чтобы ей не было неприятно. У неё многие знакомые спрашивают: «И как это ты не ревнуешь?» А что ревновать-то? У нас ведь с первой женой дети общие. Они не виноваты, что так вышло… Сейчас старшая дочь занимается рекламным бизнесом. Младшая пошла по моим стопам, она судья арбитражного суда. У меня два внука. Младший учится в третьем классе, хороший парень. Старший – в юридическом колледже, сам так решил. Я его спрашиваю: «Может, лучше технику будешь изучать?» Он отвечает: «Нет, надо быть грамотным!»
О несерьёзном
Случается ли представителю закона нарушать нормы и правила? Невероятно, но факт.
– Бывало, бывало. Я люблю быстро ездить – не потому, что злоупотребляю своим положением, а потому что, когда медленно еду, меня в сон тянет. Поэтому ГАИ меня часто останавливает. Я выхожу, извиняюсь – я понимаю, что люди выполняют свою работу, достойную уважения… В выходные езжу на родину – там у меня две сестры, уже преклонного возраста, нуждаются в помощи… Мне нравится ехать: дорога длинная, скорость, природа. В машине я отдыхаю. Вообще люблю быть в движении: раньше, когда здоровье позволяло, катался на лыжах, теперь – на снегоходе. А вот охоту не люблю, хотя меня знакомые часто приглашают. Однажды поехали, вывели меня на косулю. А мне стало так её жалко! Ну представьте, она бежит, такая красавица, и вдруг бы я выстрелил и такую красоту убил… Я взял и выстрелил мимо. Так товарищи меня потом чуть не съели. Я оправдываюсь: «Да я смазал…» А они: «Ну конечно! Мы же знаем, как ты стреляешь!» И рыбак из меня не очень. Если не клюет, сразу ухожу – терпения не хватает ждать… А вот купаться люблю, раньше и зимой купался. По сей день два раза в день делаю зарядку. С животными люблю возиться: у нас дома три собаки – живут во дворе, две кошки, два аквариума, пять попугаев. Устану – посижу, поговорю с ними… Потом прессу почитаю. Спать обычно ложусь поздно… Да, и музыкой увлекаюсь. В детстве на чём только ни играл! На гитаре, аккордеоне, баяне, гармошке… Все эти инструменты у меня дома есть, но теперь играю только на гармошке: она как-то ближе, роднее, вспоминается детство, деревня…
О профессионализме, законе и справедливости
Судья тоже человек. Он тоже испытывает эмоции. Могут ли, а главное, должны ли они повлиять на ход дела?
– Иногда судья сам не замечает, как его расположение к одной из сторон влияет на решение. Что тут скажешь? Надо себя контролировать – это и есть профессионализм. А тем более нельзя допускать, чтобы дело решалось «по родству» или по знакомству: приходит брат или друг: «Помоги!» Помочь разобраться – это одно, а помочь принять незаконное решение – совсем другое. Если подобное допустить, то потеряешь уважение сторон. А главное – самоуважение. Надо понимать, что в любом случае одна из сторон проиграет и будет недовольна… Зачастую судья считает себя хозяином положения. Да, это хозяин в том смысле, что может и должен вынести законное, обоснованное решение с учётом интересов государства, общества и людей. Но только в этом смысле и никаком ином.
Судья подчиняется только закону. И он не может не применить закон. Даже если чувствует, что по справедливости бы надо у этого отобрать и отдать тому. В моей практике были такие случаи, и меня расстраивало, что я ничего не могу сделать – я над законом не властен…
Но закон – это одно. А когда его неправильно применяют – это другое. Бывает, что несправедливо засадят человека, ну реабилитируют потом, а жизнь-то уже сломана. Поэтому судья всегда должен думать о последствиях своих решений. Сел в заседание, взял дело, и первый вопрос: «А чем это кончится для сторон?» Ведь и закон можно применить по-разному. Все мы люди, и если что-то не ясно – есть судебная практика, к ней всегда можно обратиться. А если судья либо поленился докопаться до сути, либо не достиг должного уровня, либо ему всё равно – ну, тогда можно ставить вопрос о прекращении полномочий.
О главном
Геннадий Никитович не знает недостатка в уважении. К нему прислушиваются, у него учатся, на него сегодня равняются молодые юристы.
– Заслужил, наверное. Я всегда старался всё делать для людей. Не подумайте, что хвалю себя, но в моей жизни действительно было много случаев, когда я принимал решение чем-то пожертвовать, – и считаю эти решения правильными. Помню, я был секретарём парткома – уже здесь, в Челябинске, – и мне выделили квартиру. И была у нас одна женщина, с ребёнком, – я настоял, чтобы квартира досталась ей, потому что ей она была нужнее…
Я часто задаю молодым коллегам вопрос: «Для чего вы родились на свет?» А для себя на него ответил так: человек рождается на свет, чтобы продолжать род человеческий. Для чего существуют заводы и фабрики? Чтобы у людей была одежда, обувь, работа и зарплата – для того, чтобы люди жили. И нормальными условиями жизни должен быть обеспечен каждый. А это значит, что надо заботиться не только о своей семье, но и помогать другим – ведь все мы нуждаемся в жилье, в нормальном питании, и только в нормальных условиях можем растить детей. А иначе человечество перестанет существовать. Это главный принцип, который заложен во мне, наверное, Богом.
