Мы живём на Урале, который пo праву называют опорным краем державы, отчасти и потому, что здесь сосредоточено большое количество предприятий оборонно-промышленного комплекса. Но что мы знаем об этих предприятиях? До последнего времени не только информация об их работе, но даже сам факт их существования были строгой государственной тайной.
…Помню, как однажды меня поразил разговор с родственником жены, Георгием Александровичем. Сидели за столом, потом вышли покурить на балкон. Он неожиданно спросил: «А знаешь, как называлась тема моей дипломной работы в Челябинском политехническом?» И буквально огорошил: «Защита шахты ракеты от близкого взрыва ядерного боеприпаса». Оказывается, работая в Коврове на военном заводе, он постоянно выезжал в командировки на Байконур. Участвовал в подготовке лётных испытаний «изделий», бывал свидетелем и аварийных стартов, вспоминая, как в таких случаях «зрители», т.е. свободные в этот момент испытатели буквально удирали от ракеты, которая почему-то изменила направление и летит к земле… Но это так, к слову. Сегодня многая информация доступна. Вот у меня в руках книга В.А. Пяткина «Генеральный конструктор В.П. Макеев». Перелистывая её, то и дело обращаешь внимание на слова «впервые», или «автор приоткрывает неизвестную область, малейшие сведения из которой многие годы оставались секретными». Одна из таких областей – военная приёмка, участие представителей Министерства обороны в разработке, доводке, испытаниях и постановке на вооружение баллистических ракет морского базирования.
Сегодня мой собеседник – капитан первого ранга Андрей Игоревич Юрчиков, начальник военного представительства Минобороны (ВП МО) при Государственном ракетном центре «КБ имени академика В.П. Макеева», расположенном в Миассе.
Андрей Игоревич родился в декабре 1960 года. После окончания Тихоокеанского ВВМУ им. С.О. Макарова в 1983-м году проходил службу на Тихоокеанском флоте, в бригаде кораблей охраны водного района: командир БЧ-3, дивизионный минёр, флагманский минёр. В 1988-м году закончил Высшие офицерские классы. В 1993 году получил назначение в Миасс, в свой родной город. От ведущего инженера вырос до начальника ВП МО. Имеет государственные награды, а также медаль имени академика В.П. Макеева Федерации космонавтики России, лауреат премии им. В.П. Макеева. Женат, воспитывает двоих детей. В этом году заочно закончил Финансовую академию им. Плеханова В.Г.
Разговор наш с Андреем Игоревичем начался с воспоминаний о Владивостоке, где мне тоже приходилось бывать. Касался и ситуации вокруг островов Курильской гряды. Естественно – и службы бригады кораблей охраны водного района.
– Не жалеете о переезде на Урал с Дальнего Востока?
– Нет, ведь я вернулся в родной город. Ну, а служба здесь интересная и очень ответственная. Давайте начнём беседу с задач военной приёмки.
– В чём же они заключаются?
– Если коротко, то военная приёмка даёт «добро» всем результатам работ, на всех этапах создания морских баллистических ракет и ракетных комплексов. Замечу также, что ВП МО при фирме Виктора Петровича Макеева существует без малого 45 лет. А задачи… Разработка ракет морского базирования ведётся по тактико-техническим заданиям, утверждённым Главнокомандующим Военно-Морским Флотом. Представителей военных в конструкторских бюро и на заводах называют одним словом – «заказчик». Они представляют в них интересы Военно-Морского флота. Академик Макеев всегда работал в тесном контакте с командованием флота, военно-морскими институтами. Виктор Петрович справедливо считал заказчиков соавторами разработок, особенно в логике использования ракет, эксплуатации их в войсковых частях, на подводных лодках, оставлял за нами решающее слово. Генеральный конструктор В. Г. Дегтярь делает многое, чтобы эти «макеевские» традиции сохранились в Государственном ракетном центре.
– Не значит ли это, что заказчики являются контролёрами с огромными правами, этакими сторонними наблюдателями?
– Не совсем так. Мы участвуем в разработках на всех этапах, и конечно, жёстко отстаиваем требования Министерства обороны. Занимаемся и документацией, которая на первом этапе ещё «сырая», и металлом. Словом, на всем протяжении работы над ракетами и комплексами военные представители участвуют в работе совместно с конструкторами и проектантами, технологами и испытателями, т.е. инженерами и учёными всех направлений и специальностей. Заказчики участвуют в Советах главных конструкторов, давая своё заключение. Главной же нашей задачей является подготовка ракет и других составляющих морских ракетных комплексов к проведению лётных испытаний, а также запуск серийного производства при их постановке на вооружение флота.
Хочу отметить высокий профессионализм специалистов ракетного центра, с которыми мне приходится постоянно взаимодействовать при решении сложнейших технических и организационных вопросов. Это, например, проектанты Тихонов Николай Николаевич, Канин Рэм Никифорович и Муромский Юрий Сергеевич, конструкторы Дегтярев Антон Антонович и Вядро Олег Иосифович, технологи Додин Геннадий Васильевич и Сотников Николай Иванович, главный конструктор Каверин Юрий Андреевич и его помощники – ведущие конструкторы Смирнов Борис Александрович, Ильичев Юрий Витальевич, Поливанов Анатолий Андреевич и многие-многие другие. Все они специалисты высокой квалификации, имеющие огромный практический опыт.
– Где проходят лётные испытания?
– Существуют специальные полигоны, военно-морские НИИ как, например, в Балаклаве на Черноморском флоте. Запуски ракет, а также совместные учения по отработке взаимодействия надводных и подводных кораблей осуществляются как на Тихоокеанском флоте, так и на Северном, из районов Белого и Баренцева морей.
– Но такие учения долгое время не проводились или проводились очень редко…
– К сожалению, это так. Причина – изменение концепции развития морских стратегических ядерных сил России, происходившее в середине 80-х, а также тяжелейшее экономическое положение страны. Теперь с развитием и усилением боеготовности флота ситуация меняется к лучшему. Стоит только упомянуть тот факт, что после ракеты РСМ-54 (являющейся шедевром морского ракетостроения), принятой на вооружение ВМФ в 1986-м году, флоту не было сдано ни одного нового ракетного комплекса. Так, в конце 1998-го года правительство приняло решение о возобновлении производства этой, но уже модернизированной ракеты РСМ-54 «Синева». И в прошлом году успешно завершены опытно-конструкторские работы по ней. Вместе со многими моими коллегами – Ахрамовичем Леонидом Ивановичем, Божко Виктором Семеновичем, Недворягиным Анатолием Семеновичем, Саночкиным Сергеем Анатольевичем и Устиновым Вадимом Анатольевичем – мне довелось участвовать в постановке ее на серийное производство.
– Опять гонка вооружений?
– Вовсе нет. Речь идёт об уходе от возможного ядерного шантажа, например, со стороны Соединенных Штатов. В США в последние годы постоянно наращивается и сохраняется высокая эффективность стратегических сил. Иные наши доморощенные миротворцы говорят сегодня, что такое утверждение – просто попытка наших военных оправдать огромные затраты государства на производство современных видов вооружений, давно уже не уступающих американским. А иногда и превосходящих по своим тактико-техническим данным. Но иногда они просто не знакомы с фактами или намеренно их игнорируют. Могу напомнить, что анализ, проведенный в 80-х годах прошлого века, заставил заявить Роберта Макнамару, бывшего Министра обороны США: «Я предлагаю признать точку зрения, согласно которой военная роль ядерного оружия сводится к функции сдерживания противника от применения этого оружия». Морские баллистические ракеты на подводных лодках вполне подходят для реализации «функции сдерживания»!
– И всё-таки конверсия – объективный процесс: у государства нет средств финансировать оборонный заказ в прежних объёмах, да и, быть может, и нет необходимости создавать так много ядерных ракет? Мне, скажем, как-то довелось побывать на Миасском машзаводе на … пивном празднике, посвящённом выпуску сотого минипивзавода. Их ёмкости, кстати, как объясняли нам, журналистам, по диаметру точно соответствовали диаметру баллистических ракет, так как выпускались с использованием той же самой оснастки.
– Хочу заметить, что военная приемка МО участвует в работе по продлению сроков эксплуатации разработанных ранее комплексов. Это, кстати, позволит существенно сократить финансирование разработок новых ракет. Что касается конверсии, то мы принимаем непосредственное участие в программе переоборудования баллистических ракет подводных лодок, выводимых из состава морских стратегических сил сдерживания, в запуске космических аппаратов типа «Волна», «Штиль», а так же в создании коммерческих ракет-носителей на основе технологий морского ракетостроения.
– Андрей Игоревич, у вас, конечно, интереснейшая работа. Но не скучаете ли вы по Владивостоку, по службе на кораблях?
– А я не чувствую себя «оторванным» от моря. По долгу службы мне приходится бывать на кораблях и на летных испытаниях. И потом – этим летом я отдыхал во Владивостоке. Кстати, моя супруга родом из этого замечательного города. Сейчас она работает в нашей фирме. Как правило, военному человеку не приходится выбирать, где служить. Но я доволен своим назначением.
– А Светлана Георгиевна – ей-то как было уезжать из родного Владивостока?
– Она – жена офицера…
– И тут ничего не убавить и не прибавить. А чем занимаетесь в свободное время. Наш Южный Урал богат озёрами. Любите рыбалку?
– Люблю не столько ловить рыбу, сколько её готовить. Если быть до конца откровенным – рыбалка на Урале совсем не та, что на Дальнем Востоке. В свободное время с удовольствием занимаюсь судомоделированием – это прекрасный отдых, способ отвлечься на время от производственных проблем. Сейчас работаю над стендовой моделью крупнейшего японского линкора «Ямато», затопленного американцами в 1944-м году. Про него сами японцы говорили: «Существуют Египетские пирамиды, и существует линкор «Ямато» – столь же неприступный и вечный…»
– Андрей Игоревич, последний вопрос. Ходят легенды о точности попадания в цель межконтинентальных морских ракет, в том числе по нескольким целям одновременно при разделяющихся головных частях.
– Могу привести пример: запуск БРПЛ со стартовой позиции из района Баренцева моря по полигону на Камчатке – наземная разведка, авиационная, вертолётчики зафиксировали «попадание в колышек», как у нас говорят. Не в буквальном смысле, конечно, но, учитывая, что ракеты должны нести ядерные заряды, это преувеличение вполне допустимо.
