Можно сказать, что Алексея Плитмана в его путешествиях ведет мысль, озвученная когда-то Борисом Гребенщиковым: «Пока я жив, я хочу видеть мир, о котором невозможно прочесть». Израиль надо увидеть обязательно и безотлагательно, решил Алексей, и успел побывать в десяти городах за одно трехнедельное путешествие.
– В Израиле меня встретили хорошие знакомые. Они помогли составить маршрут, по которому я ездил по стране на машине. В Иерусалиме был дважды. Это город с поразительной энергетикой. Трудно вербализовать впечатления от него. Они на уровне чувств, ощущений. Иерусалим мне еще долго потом снился. Там понимаешь, что да, вот за эту землю стоило воевать. Когда приехал туда во второй раз со своим знакомым, он поделился, что кто-то ему когда-то говорил о том, что возле Храма Гроба Господня есть подземное озеро. Мы с ним пошли его искать. Перед этим один бывший челябинец, а ныне экскурсовод в Иерусалиме, показал мне хитрый проход от начала того места, где Иисус взял крест, до Храма Гроба Господня. Паломники о нем не знают, так как идут в обход: по дороге, по которой шел Иисус. Поэтому та улица запружена туристами, а короткий проход через Коптский храм довольно пустынен.
В поисках озера мы зашли к ранним коптам (копты – египетские христиане – прим. ред.). Но не смогли ни с кем объясниться: ни иврит, ни английский они не понимали. Завернули к поздним коптам. С одним из них кое-как на английском все же поговорили. И он сказал, что озеро сразу за алтарем. Мы спустились. Проход как в кино: плохо освещен, со стен сочится вода. Прошли мимо решетчатой двери, она была приоткрыта. И вдруг услышали: «О, Санта Лючия». В полутьме подземелья звучал голос необычайной красоты. Спустились дальше и увидели подземный резервуар. В него раньше набирали воду на зиму, чтобы жители Иерусалима могли продержаться на этих запасах. Это место в путеводители не включено, поэтому мало кто туда попадает. Даже большинство экскурсоводов о нем не знает. Там, кроме нас, стояла итальянская семья. Оказалось, что пела девочка. Посмотрели. Пошли назад. Решили проверить, что за приоткрытой дверью… Выяснилось, что там еще один резервуар – чуть поменьше первого.
Потом стали все двери проверять: откроются или нет. Так мы зашли во внутренние покои Храма: спальни и молельню греческой конфессии. На стенах иконы VI – VII века. Мы спокойно поднялись на крышу – все рассмотрели. Но на обратном пути нас заметили. Пришлось быстро убегать.
Что интересно, каждый находит в Иерусалиме что-то свое.
В городе Акке произошла похожая история. Благодаря плохо запертым дверям мы прогулялись по крепости Крестоносцев. Вообще, когда люди с открытыми глазами смотрят на мир, то они и видят больше.
В Цфате мы с моим знакомым остановились у русской художницы Лики. Она сначала жила в монастыре в Иерусалиме. А потом поселилась в Тверии. Снимает дом, пишет картины, у нее своя небольшая галерея. Она нас провела в гости в монастырь на озере Кинерет. Его еще знают, как озеро Галилея (Галилейское море). Там есть источники с маленькими рыбками, которые объедают роговые частицы с тела человека. Мы в них посидели. Правда, недолго: нас попросили скорее уйти, потому что в монастырь приехало начальство с проверкой. А он женский.
С местными жителями я мало общался. В основном с теми, кто по-русски говорит. Все очень гостеприимны. Там отношение к человеку другое. Видимо, сама история еврейского народа, его традиции к этому подталкивают. Уважение к жизни, к личности каждого, к себе – это не только государственная политика. Это заложено в людях. Подвезут и не возьмут за это денег. Если кто-то из них сильно торопится, он под стекло кладет белый листок и его пропускают. Этим никто не злоупотребляет. Еще пример: на набережной города Нетании стоит палатка. Уличный торговец продает шаурму, прочую местную еду. Мы перекусываем. Уже поздно. Он собирается домой. И говорит нам: «У меня тут файнапели остались. Давайте я вам дожарю». Идея на завтра оставить тесто или недорезанное мясо для шаурмы ему в голову не пришла. Это просто уличный торговец. Но он не может угощать людей несвежими продуктами.
Но если светские евреи – открытые и добродушные, то ортодоксы – люди сложные. Им туристы не нужны, государство тоже. Если заходить в места их компактного поселения, например, в Меа Шеарим, там могут и камнями закидать и плюнуть в тебя, если начнешь фотографировать или зайдешь туда в неподобающей одежде. В таком аутентичном месте как в Египте или в Индии туристам были бы рады – это источник дохода. Здесь же нет – не рады. Они живут по своим законам, молятся Богу, воспитывают детей. Они не считают себя экспонатами для туристов. Фотографироваться не любят. На входе в район висит уведомление: «Мол, вам тут не зверинец, ведите себя тихо, уходите быстро». Снимал я там, в основном, от груди, «не целясь».
Я, к сожалению, не видел Вифлеем. Туда просто так не поедешь. Это полуарабская территория. Хеврон не видел. В этот город, внутри которого живут еврейские ортодоксы, а снаружи арабы, можно попасть только на автобусах, охраняемых солдатами. Но дело не только в христианских святынях. Мне сама страна в целом понравилась и люди.
