«Подчинённые вас, наверное, си-и-льно боятся…» – вдруг протянула я, едва оглядевшись в кабинете директора филиала ОАО «Мобильные ТелеСистемы» в городе Челябинске – Вячеслава Бежина.
В следующее мгновение руководитель уже вызывал своего секретаря по громкой связи.
– Наталья, меня боятся подчинённые?
– Нет… я думаю, – после паузы ответили из приёмной.
– А если честно?
– Я вас не боюсь, Вячеслав Венальевич, – более убедительно подтвердили после продолжительной паузы.
– Вот видите. А чего бояться? – улыбается мой собеседник. – У нас абсолютно нормальные отношения в компании. Однажды на нашем внутреннем сайте было высказано недовольство по конкретной ситуации. Выяснилось – глупость какая-то, за минуту можно было решить. Видимо, всё-таки люди боятся прийти и сказать… Я дал команду после этого повесить анонимный ящик, чтоб каждый смог сообщить о каких-то неудобствах. Кто-то назовёт это стукачеством, но можно ведь просто обозначить проблему.
– В ящик-то много пишут?
– Да, честно говоря, ни одного сообщения не было. Он пуст. Не прижилось это новшество у нас.
– Мы как-то начали сразу с середины вашего пути беседу. А совсем маленьким вы себя помните? Какое самое яркое открытие этого периода?
– Помню себя лет с четырёх. Причём, отчетливо. Я был очень активный, ничего не боялся. Родился в Копейске, жили в своем домике. Помню, вдоль улицы (тогда она мне казалась необычайно длинной) располагались две канавы, заполненные водой. Я по ним любил ходить. Почти плыл. Было очень интересно передвигаться по этой мутной воде от своего дома до самого конца улицы. Бабушка меня оттуда вытаскивала, отмывала – и я опять убегал из дома. Взрослые играли в волейбол, а я гонялся весь вечер за мячом, пока не стемнеет. Отец, Бежин Веналий Федорович, был сотрудником МВД, мама Нелли Павловна работала на шахте. После того, как мне исполнилось семь лет, мы часто переезжали. Приходилось очень быстро перестраиваться. Это же нужно войти в контакт, самоутвердиться. В посёлке Светлом Октябрьского района жили одно время. Там были такие просторы огромные! Мы бегали по степи, по холмам, подснежники собирали. Зимой порой не могли выйти из дома, потому что подъездную дверь полностью заметало снегом. Там я пошёл в первый класс. Там же родилась моя сестра Наталья, которую я очень люблю. Потом 10 лет прожил в Каслях. Чудесное место! Вообще, мне везде было комфортно. С удовольствием вспоминаю своё детство.
– Вы ведь тогда и представить себе не могли, что подчинённые вас когда-нибудь будут называть… «ваше величество»?
– Это всё Оля, мой бывший помощник. Она вдруг вздумала меня царём называть. Я когда услышал впервые, был удивлён. Вы чего, говорю, сдурели? Набираю как-то её номер, а она отвечает: «Да, ваше величество». Сначала возмущался, потом рукой махнул.
– Что-то короны я так и не разглядела…
– Да нет её, и не было никогда. Стараюсь с чувством юмора относиться к своему «царствованию».
– Прошлое у вас военное. Расставание с армией было тяжёлым?
– Я был к этому готов. Понимал, что нужно чем-то заняться увлекательным. Хотел полностью изменить жизнь. К тому времени выслуга уже была 20 лет. Мы заканчивали службу и не обошлось без жирной точки. Когда начались события чеченские в 2000 году, нас отправили в командировку. Я сразу сказал, что по прибытии буду писать рапорт. Пробыл в Грозном положенный срок и уже без тени сомнения уволился в запас. Друзья, с которыми служил в Венгрии, подрядчики МТС, предложили поработать вместе. Написал резюме, и… меня назначили директором. Получилось как-то резко, никто не ожидал.
– Вы вот про Чечню мельком вспомнили. А ведь это был поступок настоящего мужчины…
– В этой командировке произошло серьёзное переосмысление. Хотел бы сказать о своём напарнике Георгии Емельянчике. Нас распределили с ним вдвоём в комендатуру Тракторозаводского района г. Грозного. Мы там жили в течение 102 дней. Я увидел, как раскрываются люди в экстремальных ситуациях. Одно дело, когда ты находишься в мирной действительности с её ценностями. Другое дело, когда нет никаких мыслей, кроме одной: тебе нужно сделать то, что нужно сделать, и при этом постараться выжить. Мы сразу знали, кто есть кто из 18 командированных из Челябинской области. На самом деле полезная практика для оценки человека. Когда стал набирать людей в МТС, мне она очень помогла. Записывал фамилии в тетрадку и ставил плюсы или минусы. Первые месяца три я говорил бесконечно – всё новые и новые люди. А потом приехали психологи из Москвы и выбрали специалистов по своим методикам. Конкурс был 10 человек на место. Открыл потом свою тетрадку – 90 процентов из тех, кому поставил плюсы, оказались в штате. Это не хвастовство. Но в глубине души ощутил удовлетворение. Значит, людей правильно оцениваю.
– А жену не жалко было? Несложно догадаться, что пережила за эти 102 дня…
– Она мне командировки в Чечню до сих пор не простила. Были люди, которые отказались ехать. Но я бы потом просто не смог смотреть в глаза тем, кто вернулся. Или, не дай бог, что-нибудь бы с кем-нибудь случилось… А когда всё закончилось, и мы приехали, самый главный плюс я себе поставил: я это прошёл, справился, и теперь мне уже не страшно ничего. В этот период, думаю, был заложен основной фундамент. К счастью, вернулись все командированные из Челябинской области. Хотя в нашей комендатуре были потери.
– Но вернёмся к стремительной карьере. Вам просто повезло, или резюме оказалось изысканным?
– Резюме обыкновенное. Отдал знакомым свою характеристику с печатью генерала. Потом были вызов в Москву, беседа с президентом компании, очень грамотным человеком, который создал МТС. Помню, он посмотрел на меня и сказал: «Есть два варианта. Мы можем сделать тебя заместителем по общим вопросам, и тебе ничего не угрожает. Или директором, но если через два-три месяца поймёшь, что не справляешься»… Я сказал: «Решайте сами». И решение приняли. Для меня действительно было всё очень ново. Сотовой связи не знал, даже телефона в то время не было. Перед отъездом спросил директора: «А чего делать-то?» Всё, говорит, очень просто: ты должен купить здание, открыть счёт, зарегистрировать юридическое лицо и набрать людей. Дальше подскажем. Я счастливый прилетел в Челябинск. Такой счастливый! А утром проснулся – куда идти? Вот так с нуля и начал создавать команду. Задача была – отобрать лучших. Случались и ошибки, конечно… Но эти люди больше не работают с нами.
– За что вы благодарны своему военному периоду?
– За то, что он был. За то, что училище не давало возможности ходить на танцы каждый вечер. Ответственность, жёсткая дисциплина…, а сколько житейских неудобств в военной жизни! Наряды, когда не спишь, полевые выезды, когда ты весь мокрый и продрогший… Но сейчас вспоминается всё самое хорошее. Если не научишься подчиняться, никогда не сможешь приказывать. Тебе говорят «упор лёжа принять» – и ты принимаешь. И отжимаешься. Понимаешь, что нет вариантов. Согласно уставу, ты должен приказ сначала выполнить, а уж потом обжаловать. Это в вольную душу молодого парня трудно было забить. Очень больно ломали характер. Правильно делали. Когда я стал офицером, сам начал этим заниматься. Но не было ни дедовщины, ни унижения человеческого достоинства. Просто это давало возможность создания единого управляемого организма. Некогда объяснять человеку: мол, тут надо пройти, а там может таиться опасность. «Вперёд!» – и он идёт. Кстати, есть хороший старый анекдот на тему полезности армии. Встречаются школьники через 30 лет. Кто профессор, кто директор. А Вовочка – генерал. Мариванна говорит: «Слушай, Вова, я от всех ожидала. Но ты-то ничего не знал!..» – «Я и сейчас, Мариванна, не знаю. Но чтобы к утру было всё сделано». Ну, а если серьезно – бизнесом нельзя заниматься без знаний, даже если помощники хорошие. Я получил второе высшее образование. В 2005 году была профессиональная переподготовка в Академии народного хозяйства при Правительстве РФ по программе «Экономика, финансы и управление на предприятии». А с 2006 по 2007 – обучение в этой же академии, по окончании которой получил диплом МВА, управленца европейского образца. Квалификация – Мастер делового администрирования, специализация – региональный и муниципальный менеджмент.
– А как относятся родители к вашим успехам?
– Они гордятся. Я это точно знаю. Отец тоже был руководителем. Дед, Бежин Федор Дмитриевич долгое время руководил колхозом в Еткульском районе. Люди до сих пор помнят, хотя его нет в живых уже 25 лет. Когда на семейных мероприятиях отец тост говорит в мою честь, конечно, приятно. Похвала отца важнее всего для меня. Я сам очень им горжусь. Его знают многие: те, кто сейчас у власти, и кто был у власти прежде. В своё время учреждение, которое он возглавлял, занимало первое место на ВДНХ и знамя ЦК получало, как лучшее учреждение в Союзе. Очень мудрый человек, грамотный руководитель. Я был рядом всегда и видел, как он относится к людям, как его уважают. И до сих пор уважают, хотя он уже почти 15 лет не работает. Знаете, в детстве отец никогда на меня не кричал, когда я шалил. Но его спокойная интонация и тихий голос были очень эффективны. Когда у мамы не получалось воздействовать на меня громким словом, она говорила: «Вот сейчас придёт папа и побеседует с тобой…» Очень я боялся этого момента.
– Хоть и скрываете, но, мне кажется, вы очень сентиментальны. Наверняка была невероятная история любви?..
– В следующем году 25 лет будет, как мы с Евгенией вместе. Безусловно, я сентиментальный и не скрываю этого. Хотя, согласно гороскопам, хуже смеси нет – Скорпион, год Тигра. Порой бываю несдержан. Но жена терпит. Наше знакомство… Это очень длинная история. Всё было так трепетно! Ничего общего со всеми предыдущими моими встречами с дамами. Долгое время мы просто общались. Я боялся к ней прикоснуться, через год только решился поцеловать. Ну и, собственно говоря, весь этот трепет продолжается до сих пор. Дети взрослые, сейчас уже совсем другие чувства, любовь с каждым годом становится сильней, отношения не только близкие, но и дружеские. Кстати, невероятная у нас была свадьба. Не хотелось делать, как у всех, проходить эти коридоры в подъезде. Долго думали и, наконец, решили попасть к невесте… через балкон. Наняли машину с вышкой и спрятались со свидетелем в кусты. Четыре белых «Волги» заезжают во двор, сторона невесты всех встречает караваями. «Волги» медленно разворачиваются, отвлекая внимание… А в это время нас со свидетелем, испачканных в извёстке, доставляют на четвёртый этаж. Запрыгнули на балкон, открыли дверь. Жена едва успела спрятаться в другой комнате. Мы быстренько заплатили выкуп, жену на руки – и вниз побежали. Бедные гости, которые натягивали верёвочки в подъезде, оказались не у дел.
– Но ведь кто-то мог серьёзно испугаться вашего внезапного появления…
– Мы даже и не думали об этом. Молодые ведь были, веселились, нам казалось, что это очень оригинально. И действительно, множество зевак следило за происходящим. Об одном жалею: видеокамер тогда не было. Ничего подобного потом в жизни не видел. До сих пор помню разочарованные лица тех, кто ждал нас в подъезде и надеялся помучить.
– А есть в вашей жизни человек, рядом с которым хочется стоять по стойке «смирно»?
– Только перед президентом и основателем нашей компании мог так стоять. Тот самый Михаил Алексеевич Смирнов, который принимал меня на работу. Я знал, как он организовывал компанию, как всего добивался, понимал, что человек этот уникальный. В дни дефолта западные инвесторы ему давали деньги под честное слово, и исчислялись они миллионами долларов. Вот где настоящая мощь! Перед этим человеком и сейчас хочется по стойке «смирно» встать. Не случайно у него фамилия такая.
– Большие знания приумножают печаль, говорили древние. Вам, оптимисту, это состояние знакомо?
– Печаль?.. Я не успеваю печалиться. У нас такой ритм! Жизнь очень насыщена общением, событиями. Не замечаю, как дни пролетают, недели. Семейные моменты, связанные, к примеру, с болезнью кого-нибудь из близких, не в счёт. Что же касается работы, то впадать в уныние для меня не характерно. У нас очень интенсивный, энергичный и весёлый бизнес.
– Часто ли вы задаётесь вопросом о том, что люди о вас подумают?
– Всегда. Я даже не говорю о бизнесе. Там без этого просто нельзя: один раз обманешь партнера – тебя вычеркивают из списков. Я точно так же делаю сам. Вообще, все поступки совершаю с оглядкой на то, что обо мне скажут. Это обязательное условие. Я хотел бы, чтоб и меня, как деда, вспомнили через 25 лет и были рады знакомству с моим внуком. Это гораздо важнее для меня, чем выгода – финансовая или сиюминутная в отношениях.
– А ваше окружение слишком обеспокоено тем, что думаете о нём вы?
– Во всяком случае, я постоянно даю оценку тем, кто рядом. Если кто-то не понимает с первого раза, замечание делаю в присутствии коллег. Даже если я сразу не высказал своего мнения, все знают, что обязательно выскажу потом. Есть у меня на примете и сейчас человек, которому должен кое-что сказать. Просто хочу это сделать в более удобной для него обстановке.
– Чем руководствуетесь, принимая решения?
– В бизнесе есть определённый план и ресурсы для выполнения задачи. Решения всегда очень ответственные, поскольку речь идёт об очень больших средствах. Возможность договориться, используя личные связи, порой для компании выливается в крупную экономию. Мне подписывают бумагу, что называется «по знакомству», – и 200 000 долларов остаются в компании.
– Не обидно, что об этом не знает руководство?
– Да, Москва не знает. Но экономия-то всё равно происходит. Это в конце года все ощутят, получив вознаграждение. И не важно, каким образом высвободились эти средства. Всё дело во внутреннем удовлетворении. Это же здорово!
– У сильных, харизматичных личностей, как правило, ранимая душа. Что ранит больнее всего?
– Переживания за детей, за их поступки. Вы говорили про сентиментальность… Если я смотрю какой-нибудь фильм, где сюжет завязан на отношениях отца и дочери, случается хэппи-энд, и дочка бежит к папе, – у меня всё внутри сжимается. Вот и сейчас говорю об этом – и слезы наворачиваются. Ну, а в бизнесе, думаю, не ранит уже ничто. Первый год моей работы был насыщен такими моментами. То и дело ко мне приходил кто-нибудь из доброжелателей и сообщал: «Узнал из абсолютно достоверного источника – тебя снимают». Я понимал, что это действительно возможно, потому что мы ещё мало чего добились. Но шло время, и ничего не происходило. Потом появлялся другой человек со словами: «Знаешь, есть информация…» В течение года был такой прессинг! Но приходилось в этих условиях, закусив удила, делать своё дело. Однажды, правда, позвонил в Москву старшему товарищу: дескать, не понимаю, что происходит. Каждый месяц меня увольняют. Если это так, надо определиться по срокам, чтоб спокойно всё доделать. Он ответил следующее: «Это все закулисные интриги. Тебя могут проверять на способность держать удар, травить специально. Не обращай внимания». И действительно, время показало: не нужно отвлекаться на подковёрную возню. Только силы теряешь и выглядишь не так, как должно.
– Вы с таким теплом о дочках говорили… Часто приходится делиться жизненным опытом с ними? Слушаются они вас?
– Да кто в наше время слушается?! Жена дочкам объясняет что-то постоянно, а я ей говорю: «Ну вспомни себя в их годы. Они всё делают то же самое, что и мы делали. Мы, конечно, набив в их возрасте много шишек, считаем себя умнее. Но, к сожалению, они предпочитают делать свои ошибки, о которых мы их предупреждали. А потом признают нашу правоту и снова поступают так, как считают нужным. Я думаю, это правильно. Они ведь совсем взрослые: Ксюше 23 года, Саше – 19. Всё, что могли, мы должны были до пяти лет им сказать. А теперь нужно просто быть друзьями, помощниками. Надо смириться с тем, что наш жизненный опыт никогда не будет востребован. Пытаюсь в этом жену убедить, чтоб она сильно не расстраивалась и не растрачивала себя. Хотя в душе не меньше за дочек переживаю. Ксюша очень хорошо рисует, окончила Гуманитарный институт, факультет «Дизайн костюмов». Пишет интересные картины. В последнее время увлеклась визажем и обучением рисованию детей. Девушка она неформальная, облик экстравагантный. Но это лишь защитная оболочка. На самом деле очень интересный, нежный, добрый, глубокий и умный человек. Саша – на втором курсе ЮУрГУ, хочет связать свою жизнь с пиаром. Очень хорошо поёт, играет на гитаре, причём, сама этому научилась. В институте активно самодеятельностью занимается. В общем, две абсолютно разных ярких личности. У нас хорошие отношения. И чем старше девочки становятся, тем, мне кажется, наше общение душевней. Раньше был уровень «папа и маленькие дети». Я их носил на руках, купал. А сейчас уровень более доверительный.
– Вы согласны с утверждением, что деньги и власть портят человека?
– То, что они человека меняют, – это абсолютно точно. Кто-то меняется и получает возможность помогать другим. Но есть и те, которые, к сожалению, становятся не слишком хорошими людьми.
– Вас уже ничто не испортит?
– Кто-то из моих друзей по училищу говорит, что я не изменился нисколько. Кто-то считает наоборот. Трудно сказать. Я, конечно, изменился. Я ведь в другую среду попал, когда стал работать в компании. Пришлось войти в другой круг людей, которые не всегда белые и пушистые. Очень много тех, кто просто пытается тебя использовать. Человек может в глаза говорить одно, а думать о другом. Были люди, в которых ошибался. Сложно разобраться без подготовки. Но я абсолютно уверен, что любой человек всё равно через какое-то время проявится, и ты поймёшь, кто он на самом деле. Это обязательно происходит. И ты сам должен определить: будешь ли с ним общаться, интересен ли он тебе?
– Ну и последний вопрос. У вас очень оригинальный номер телефона – повтор комбинаций цифр. Не обошлось без нумерологии?
– У меня день рождения 1 ноября, поэтому три единицы – моя любимая комбинация. Вот что значит «ваше величество»… В своё время, когда машин в компании было еще мало, мы делали номера – три единицы. А их не так просто было достать. Это потом я понял, что всё это действительно мания величия. Ещё был случай. Как-то подумал: вот все выбирают себе интересные номера сотовых, а я-то ведь вообще могу сделать себе любой. И выбрал с семью семерками. Переделали все визитки, поставил голосовой автоответчик, всем сообщил новый номер. А потом в течение месяца потерял покой. Мне звонили со всей страны. Бездельников хватает на наших просторах. Люди просто набирали одну и ту же цифру и издевались. Начинаешь кричать – им удовольствие, трубку кладешь – опять набирают номер. За ночь приходило до 50 звонков. Я потом этот номер отдал…
– Врагу?
– Не врагу (смеётся). Просто человек сам долго ходил за мной и этот номер просил: а мне, говорит, нравится такое общение со всем миром. Я же вернул свой старый номер с тремя единицами. И до сих пор считаю, что всё это не слишком важные атрибуты.
