+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Раиса Кокоева

Четвёртая высота

ЯВЛЕНИЯ: Благодаря и вопреки
Текст: Ирина Коростышевская
Фото: дмитрий болотин
Её называют феноменом, единственной женщиной в дорожно-строительной сфере. Про неё говорят: Раиса сказала, Раиса сделает. Она уверена, что случайностей не бывает, дороги сами выбрали её. она умеет слышать запах счастья и нереальное переводить в реальность. Об этом и не только наш разговор с генеральным директором завода «Иристон» Раисой Кокоевой.
Раиса Кокоева

-В любой работе есть моменты, которые человек любит больше всего. Режиссёры выделяют моменты монтажа, художники — последний штрих, строители — время передачи ключей, пилоты — взлёт и посадку. Какие моменты любите вы?
-Общение с людьми, переговоры. Людей, с которыми меня сводит работа, считаю особенными и чувствую такое же отношение ко мне.

-Потому что вы единственная женщина в дорожно-строительной сфере?
-Возможно.

-Вы знали, что так произойдёт, когда выбрали эту дорогу?
-Я не выбирала эту дорогу, дороги сами выбрали меня. Сначала было очень трудно — заходила в кабинеты, а меня воспринимали не так, как мне хотелось. Из серии — пришла какая-то молодая девочка и хочет вести разговор про металл, поставки, большие деньги и серьёзные вещи. Некоторых это забавляло, некоторых раздражало, иногда задавали неадекватные вопросы. Прошло немало времени, прежде чем меня начали воспринимать как профессионала.

-Возраст пошёл вам на пользу?
-Мне кажется, возраст многим к лицу — в прямом и переносном смысле. Если в человеке есть энергия творчества, с годами она становится ярче. Чем старше человек, тем меньше лишних действий.

-В книге «Волшебник изумрудного города» три главных героя — Страшила, Дровосек и Лев — идут в поход за храбростью, умом и сердцем. Их собирает маленькая девочка Элли, она же их и объединяет, и приводит к Волшебнику. Мораль книги достаточно проста: качества, которые мы ищем во внешнем мире, чаще всего спрятаны в нас самих. Но это самый верхний пласт сказки. Если прочитать её во взрослом возрасте, акцент заметно смещается, и мы понимаем, что сказочные персонажи — это внутренние преграды самой девочки Элли. Если бы в такое путешествие отправились вы, за какими качествами вы бы пошли?
-Из этих трёх?

-Можно и за четвёртым, если оно существует.
-За храбростью. Вы удивитесь, если я скажу, что я трусиха и всю жизнь испытываю себя на храбрость. Мне хочется увидеть какую-то мегаглобальную историю в своей жизни, проект, который позволит мне понять, насколько я смелая. Всё, что я делаю, все задачи, которые решаю, являются для меня преодолением моего страха. Войти ли в новое пространство, выступить перед незнакомыми людьми — при внешнем спокойствии для меня это всегда стресс с пульсом за сто двадцать. Мне очень хочется понять, насколько большую высоту я смогу взять в жизни. Не просто прыгнуть выше головы, а сделать это достойно и результативно, так, чтобы сама собой была довольна. Понимаю, что это испытание, но я к нему готова. Уровень личности определяется уровнем решаемых задач.

-Завод «Иристон» вы считаете одной из своих высот?
-Завод «Иристон» — начало моего пути. Это первая вышка, которую я взяла.

-Тогда вам тоже было страшно?
-Конечно.

-И вы в эту неизвестность пошли?
-Конечно.

-Вы помните ощущение первого сильного страха в самом начале?
-Помню ощущение, когда пошла в первые финансовые обязательства, при этом не имея заказов на протяжении полугода. Такое ощущение, что шла, шла, а потом на коленки встала, а вокруг стоят люди, и никто не подаёт тебе руку в помощь. Ладно бы, только не подавали, но я видела радостные глаза некоторых, которые ждали, когда я упаду. Меня это здорово подстёгивало, скажу вам. Я точно знала, что всё равно поднимусь и пойду дальше. Так оно и произошло, но тот год запомнился мне сложнейшим.

-Это был первый год жизни вашего завода?
-Нет, четвёртый. Но так оно обычно и происходит — идёшь, идёшь, и вдруг на дороге яма, а ты к ней оказываешься не готов. Такое часто случается перед дорогой вверх. Человек начинает чувствовать некую тесноту, понимает, что ему нужно расширение, новое пространство, но не всегда понимает, что вход в это пространство открывается через испытание.

-Какие слова вы говорили себе в этот сложный период?
-Рая, ты не сдашься, ты справишься. Ты не можешь подвести папу.

Раиса Кокоева

-Ваш папа имеет отношение к вашему бизнесу?
-Нет. Мой папа имеет отношение ко всей моей жизни. «Делай то, что ты делаешь, лучше всех», — говорил он, когда я была маленькой, и эти слова идут рефреном через все мои поступки.

-Вам когда-нибудь снится, что вы летаете?
-Очень часто.

-На выходе из ямы, если ты проходишь её достойно, кто-то очень большой, намного больше нас, протягивает нам руку. Понятно, что это делают силы, которые мы не можем видеть, но делают они это через обычных земных людей. Кто был тем человеком, который поверил в вас в новом пространстве?
-Я не могу назвать имя этого человека, но я бесконечно благодарна ему за то, что он поверил в меня. Не знаю, как произошла эта магия, но она произошла, и мы получили большой федеральный заказ. В любом бизнесе есть негласное правило: если хочешь развиваться, ищи компании намного крупнее тебя. Это не означает, что крупный заказ мы будем делать более тщательно, чем менее крупный, нет, мы одинаково честно обслуживаем и сто метров дороги, и сто километров, но у меня всегда ориентир на компании, которые выше меня на голову или даже на две. По оборотам, по ресурсам, по возможностям. Хочешь — не хочешь, но к ним подтягиваешься, чтобы на одном уровне с ними быть. Когда мы получили первый крупный заказ в 2016 году, моим сотрудникам пришлось нелегко, но мы старались подстраиваться, соответствовать всем требованиям, и у нас получилось. Оно того стоило — из мелкого бизнеса мы сразу же перешли в средний. Сегодня «Иристон» знает вся дорожная сфера России.

-Были ли случаи, когда вы останавливали на трассе машину и рассматривали барьерные ограждения?
-Конечно, и не один раз. И в Уфе, и в Казани, и в Москве. Это же плод моего труда, мне приятно.

-Про вас говорят: Раиса сказала, Раиса сделает. Для вас важно быть честной?
-Да. Не люблю, когда люди проповедуют одно, а делают другое. Бьют себя в грудь, рассказывая, как правильно жить, а сами нарушают все возможные нормы морали. Лучше тогда не проповедуй. Мне всё равно — женщина, мужчина, друг, враг, я могу уважать людей только за их поступки, не за слова. Возможно, это неженская черта во мне, но слова имеют для меня маленькое значение. Однажды один достойный человек, мой друг, перед самым новым годом обнял меня крепко-крепко и вдруг говорит: ты пацанка, Раиса.

-А вы пацанка?
-Наверно, да. Я выросла с мальчиками, с двумя братьями, с их друзьями. Гоняла на велосипеде, в пятом классе научилась водить машину. После школы поступила в экономический вуз. Сколько себя помню, совсем не любила играть в куклы и разговаривать с девочками на девичьи темы. Мне интересны мысли, идеи, события, а это всё возможно обсуждать только в разговорах с мужчинами.

-Бывают ли ситуации, когда вы не можете найти контакт?
-Редко, но бывают. Смотрю в глаза и в первые две минуты это понимаю. В большинстве случаев я всё же люблю договариваться. Мой сын, которому сейчас тринадцать лет, каждый раз, когда мы с ним ссоримся, говорит: мам, давай договариваться. Я понимаю, что он моё отражение, что это я научила его такому слову и такому действию, а оно в нём так прочно укоренилось. Он и маленький был такой же: ручки расставит в разные стороны, бежит ко мне: а договариваться?

Раиса Кокоева

-Как же вы объясняете случаи непонимания, если вы наделены энергией взаимодействия и имеете опыт сотрудничества с разными людьми?
-Давайте подойдём к этому вопросу с другой стороны. Есть миропонимание — определённое отношение человека к происходящему. Есть уровень сознания. Не хочу никого принижать или возвышать, но у каждого человека этот уровень свой. У меня есть абсолютный индикатор уровня сознания человека, и он не имеет ничего общего с уровнем интеллектуального коэффициента, он совсем про другое, ближе к эмоциональному интеллекту, но не просто эмоциональный интеллект, а именно уровень сознания в целом. Если этот показатель у нас с собеседником совпадает, общую тему мы найдём. Мне не стыдно сказать человеку, что я хочу с ним сотрудничать, общаться, мне так проще и честнее жить. Многим это не нравится, но зато тем, кому моя честность по душе, комфортно со мной. Недавно познакомилась в Москве с одним интересным человеком, говорили только о работе, и вдруг он называет дату рождения своей единственной дочери. Я улыбнулась, услышав совпадение. Он спрашивает: почему улыбаетесь? Отвечаю: я старше вашей дочери ровно на десять лет.

-Вы не скрываете свой возраст даже вслух?
-А зачем? Есть же дано. Возраст — это дано. Много лет назад одна моя знакомая выдала перл о том, что девочкам везёт либо с внешностью, либо с мозгами. Год назад я её увидела. Думаю: лучше бы тебе с мозгами повезло.

-В любой истории есть дано?
-Конечно. Я человек результата, процесс мне менее интересен. Любую задачу, любой проект я начинаю с этого понятия. Сажусь перед большим листом ватмана, пишу — дано, и только после этого начинаю думать, что требуется, чтобы решить задачу. У любой задачи есть решение, и оно напрямую зависит от того, насколько полностью собрано дано. Вот так всё просто. Если мои сотрудники собирают немаксимальное дано, я начинаю их терроризировать: ещё какие люди, ещё кто нам может помочь в решении этой задачи? Если слышу, что это проблема, моментально сержусь. Проблема — это когда уже всё, выхода нет, а всё остальное — задачи, которые мы можем решить. Пока я жива-здорова, завод будет развиваться.

-Как часто вы бываете на производстве?
-Постоянно. Бывает, и ночью приезжаю.

-Бывали ли ситуации, когда вам приходилось вставлять нецензурное слово?
-Я не люблю, когда нецензурное слово говорят для связки слов. Если мне приходится говорить на этом языке, то я говорю большими полными предложениями.

-Так умеете?
-Конечно. А как иначе?

-Сознательно это делаете?
-Не задумывалась. Но точно — не для того, чтобы кого-то оскорбить. В моём понимании мира вообще нет понятия оскорбления. Если я кого-то ругаю, то я его уважаю. Если не уважаю, расстаюсь.

-Любовь даёт нам право быть требовательными к себе и близким людям. Если ты не любишь человека, ты не имеешь права его ругать.
-Абсолютно согласна. Мои сотрудники знают: если я замолкаю, это начало конца. Я их очень много ругаю, я их бью по шапке, но я имею на это право, потому что люблю их. Мой папа был ко мне безумно требователен, но он так же безумно любил меня, и это ощущалось абсолютно во всём. Скорее всего, я транслирую ту же историю, которая была со мной в детстве.

Рефлексировать и заниматься самоанализом она может только два дня, не больше. Она говорит, что, возможно, ей бы этого и хотелось, но уровень ответственности перед людьми и своим делом не даёт ей такой возможности. «Вот я останусь дома и буду себя жалеть, а что дальше? Меня же везде ждут, я не могу себе этого позволить», — говорит она и вдруг вспоминает фильм про Маргарет Тэтчер, который смотрела в самолёте, — «Железная леди», а фильм её тронул, зашёл, зацепил.

Раиса Кокоева

-Для каждого из нас счастье имеет свой запах. Для кого-то оно пахнет сосновым бором, для кого-то смородиной, для кого-то это запах костра. Чем оно пахнет для вас?
-Если ассоциировать счастье с запахом, то в первую очередь это запах моего ребёнка, его пяточек, которые я целовала, когда он был маленьким. Олег пришёл в мою жизнь, когда я уже была достаточно взрослая, осознанная. Он родился, и в эту минуту я поняла, что в мою жизнь пришло самое главное счастье. Конечно же, счастье пахнет родительским домом, запахом хлеба, который пекла мама. Горами Осетии, где я родилась. Если же говорить о счастье как о более глобальной категории, то для меня это определение самой себя, когда я понимаю, что смогла что-то сделать. Человек не может быть всё время счастлив, так не бывает. Счастье — это минутное состояние, мгновение, вспышка, в этот момент ты получаешь невероятный адреналин, который даёт тебе силы идти дальше.

-Вы не назвали запах асфальта.
-Очень люблю. В прошлом месяце ехала из Екатеринбурга как раз, когда укладывали последний участок дороги. Попросила остановить машину, вышла, чтобы услышать этот запах. «Это же жжёный битум, что в нём может быть вкусного?» — спросил мой коллега. А я люблю.

-В горах Осетии, во Владикавказе, находится мужской монастырь Фиагдон, о котором рассказывают немало легенд. Вы когда-нибудь были там?
-Конечно. Это очень красивое место, намоленное, сильное, чистое. На территории монастыря есть родник, и возле него я замечаю некую магическую трансформацию — обычные люди, которые подходят к нему попить водички, на глазах становятся особенными, даже разговаривают по-другому. Поскольку я люблю всё примерять на себя, однажды задумалась: смогла бы я жить в монастыре? Ответила, что нет, такая жизнь не могла быть моим выбором, особенно осознанным. Хотя понимаю, что люди, живущие там, делают интересную историю каждый день. Каждый верит в то, что верит, и это самая интимная тема в мире.

-Мудрые люди говорят: не надо быть правильным, надо быть нормальным. Если человек может сказать, чего хочет он сам, если он способен реализовать свою программу, он нормальный. Честная цель — это не значит понравиться всем. Это значит понимать, куда и зачем ты идёшь.
-Согласна. Суета не красит ни одну женщину. Я училась в пятом классе, когда началась грузино-осетинская война, и хорошо помню, как в городе померкли все краски, всё стало чёрным, потому что женщины ходили в трауре с головы до ног. Мы жили в Цхинвале, в Южной Осетии, но нам пришлось покинуть свои дома. Папа собрал вещи, перевёз нас с мамой и братьями во Владикавказ и вернулся обратно, на войну. Папа был строгим человеком, с правилами, со своим пониманием порядка. Даже во время войны мы не не имели права пропускать занятия в школе и даже в такое тёмное время мама пекла осетинские пироги и готовила нам на завтрак три вида каши. В Осетии есть традиция: каждое утро женщины подметают свой двор. Кем бы ты ни работала, где бы ты ни училась, младшая женщина в семье каждое утро выходит во двор, чтобы навести в нём порядок. Папа всегда говорил: моя Раиса подметает двор лучше всех соседок.

-В переводе с осетинского имя вашего папы означает «гранитный лев».
-Он таким и был, это правда. Достойный сильный человек. Строгий и ласковый одновременно.

Раиса Кокоева

-Вы узнаёте в себе черты его характера?
-Да. Папа любил порядок и дисциплину. Когда его не стало, поняла, как много не успела сказать ему и как много сказал мне он. Время идёт, а у меня как бегущая строка в голове, в разные моменты всплывают из памяти папины слова. Многие думают, что я сильная, видят меня такой, верят мне, идут за мной. Конечно, я сильная, какой разговор, но мы никогда не можем утверждать о своей силе на все сто процентов. В жизни бывают разные обстоятельства, когда один гнётся, а другой ломается. Говорить о силе беспрекословной я бы не стала.

-А о свободе принятия решений?
-Свобода для меня — это воздух.

-Как для птицы?
-Как для пантеры. Всё действительно важное и значимое происходит у меня внутри.

Она говорит, что чем-то гордиться ей ещё рано, она в самом начале пути. Она не смотрит назад, гоняет со скоростью двести километров в час, не перечитывает книги, разве только Достоевского, не пересматривает фильмы, и очень любит читать со своим сыном вслух. Пять страниц она, десять страниц сын — и так все рассказы и повести Роальда Даля. «Для меня было главным привить ему любовь к книгам», — говорит Раиса Сослановна. Её желания взвешенны и рациональны, она готова к сопутствующим последствиям своих решений. У неё есть планы, и они конкретны. «Самое сложное — это контролировать то, о чём ты думаешь».

-Вы боитесь темноты?
-Зачем её бояться? В ней магическая неизвестность. Могу спокойно ночью передвигаться по дому без света, даже если ночую одна. Мой муж говорит: твои глаза освещают тебе дорогу.

-Вас удивляет эта способность?
-Нет. Меня удивляет, когда чужие люди начинают меня анализировать и спрашивать, как я мыслю. От таких вопросов я сразу же закрываюсь. Любое честное общение подразумевает обмен — энергией, информацией, мыслями, а когда меня просто спрашивают и ничего не дают взамен, я начинаю злиться. Общения в формате «дай» я не принимаю и стараюсь от таких отношений изолироваться. Как говорит моя мама, «если в этом доме мне холодно, я не хочу туда идти».

-Вы помните свою детскую мечту?
-Как любая девочка, я мечтала о будущем, в котором у меня заботливый муж, большой дом с высокими потолками и пятеро детей. В этой картинке счастья я рисовала себя хозяйкой красивого пространства. Представляла детей, мужа, мечтала о том, как они будут любить меня и гордиться. Я понимала, что у меня будет любимая работа, что я не стану жить, перемывая посуду, что я что-то принесу в этот мир. Почти всё так и случилось, только ребёнок у меня единственный.

-Вам не кажется, что вы неправильно прочитали картинку?
(Улыбается.) Вы меня опередили. С годами я поняла, что мои сотрудники — это и есть те дети, которых я видела в своих мечтах. Терпеть не могу их отпуск или когда кто-то из них заболел. Я хочу его видеть, а его нет. Они даже не представляют, как я хочу их видеть. Как выглядит, как себя чувствует, что у него в голове. Мне достаточно взглянуть на них, я уже знаю, что их беспокоит или радует. Я приезжаю в офис, моя помощница Анжела смотрит мне в глаза, видит моё настроение мгновенно. Не знаю, догадываются ли они, что я так же мгновенно вижу их и благодарна им за их любовь. Недавно возвращались с моим заместителем из командировки, она вдруг спрашивает: ваш папа видел завод, который вы построили? Говорю: нет, папа не приезжал из Владикавказа в Златоуст, и это самое большое моё сожаление.

-Ваш муж похож на вашего папу?
-Нет, муж совсем другой. Спокойный, мирный, рассудительный. На моего папу похож мой сын. Чем сложнее задача, тем интереснее сыну решать её. Знаете, в чём они ещё похожи? Папа любил держать меня за руку, в такие моменты я ощущала особое спокойствие. Моя маленькая рука в большой руке папы — мне казалось, что ничего не страшно, что я защищена им на всю жизнь.

-Как вы думаете, если бы ваш папа увидел сейчас всё, что вы сделали, он бы гордился вами?
-А он видит. С неба. С неба виднее, чем из Владикавказа.

Pin It on Pinterest

Share This