Герои: Юлия Соболева, владелица мебельного салона Royalty, мама троих детей. Жанна Листик, директор, старший партер компании «Листик и Партнеры», мама двоих мальчиков. Олег Малый, владелец мебельного салона Decorum, папа взрослой дочери. Настя Болдова, выпускница Швейцарской школы, Cambridge Art & Science College, студентка Kingston University. Юлия Александрова, выпускница университета Royal Holloway, University of London, хозяйка бутика NewSeason. Татьяна Смирнова, директор компании «Аэровектра – Обучение за рубежом», мама троих детей, модератор проекта.
Журнал «Миссия»: Для многих родителей и детей тема образования за рубежом пока дает больше вопросов, чем ответов. Отправлять или не отправлять? Ехать или не ехать? И если ехать, то куда? А главное – зачем? Как готовиться к поступлению? Мы пригласили вас сегодня, чтобы поговорить обо всем этом. Как вы, каждый в разное время и при разных обстоятельствах, ответили для себя на эти вопросы? Было ли вам страшно, наконец?
Юлия Александрова: Страшно? Совершенно нет. Именно из-за того, что мне было всего 17 лет. В таком возрасте боятся всего не дети, а родители. Но прошел один месяц – и все, эйфория закончилась, я чуть было не вернулась…
Олег Малый: В нашем случае инициатива исходила от меня и супруги. Но и уговаривать Кристину не пришлось. Чувства страха у нее не было, видимо, из-за возраста. Она тоже уехала в 17 лет. Нас, как любых нормальных родителей, волновало все: где Кристина будет жить, с кем, как учиться… Почему мы выбрали образование за границей? Мы исходили из ее способностей, дальнейших планов. Но я уверен, что если человек хочет учиться – он будет учиться. В любых условиях.
Юлия Соболева: У нас старшая дочь ездила в летний языковой лагерь: два лета подряд, по два месяца. И оба раза с удовольствием. Мы думали, продолжим обучение… Но здесь, в России, у нас случилась любовь, на этом все встало. Сейчас среднего сына готовим, он тоже ездит по летним программам, но отпускать мальчика одного…
Татьяна Смирнова: Учеба – это не самоцель, а, прежде всего, средство для достижения цели. И от того, какова Ваша конечная цель, зависит и выбор учебного заведения. Это очень важный этап – выбор. И от него зависит все: период обучения, страна, возможное место вашей дальнейшей работы и зачастую даже жизни! Часто люди повторяют опыт своих знакомых, руководствуясь тем, что это учебное заведение уже «проверено». Интересы же детей, а также их устремления, могут абсолютно отличаться, и тогда выбранное учебное заведение оказывается заведомо ошибочным, а это отразится не только на нежелательном отношении к учебе, но и на самой работе. Мы же советуем делать этот выбор исходя только из ваших индивидуальных планов и предпочтений, а главное, желаний и способностей вашего ребенка.
Жанна Листик: Мои друзья много рассказывали мне о частной школе в Бирмингеме, где учились их дети…
Татьяна Смирнова: Да, Великобритания всегда была и остается эталоном качественного зарубежного образования и одним из наиболее популярных направлений. Хотя лет 10 назад получить британское образование было скорее данью моде. Сегодня же все по-другому. Выбор становится более индивидуальным, ориентированым на интересы конкретного ребенка, на его собственные цели. Выбор зависит от планов: хотите ли вы вернуться в Россию, или же остаться в той стране, где учились. Если ребенку надо наследовать семейный бизнес в России – идеально подойдет классическое европейское бизнес-или специализированное образование. Если же есть намерение уехать, то легче будет «закрепиться» в странах, открытых для иммиграции, где это проще законодательно, Америке и Канаде, Австралии или Новой Зеландии. Например, выпускник канадского вуза или колледжа автоматически получает рабочую визу на три года.
«Миссия»: Часто ли отличаются первоначальные намерения студентов от того, куда они в итоге поступают?
Юлия Александрова: Мы выбирали учебное заведение, когда мне еще не было 18 лет. И к поступлению в английский университет я не была готова ни по возрасту, ни морально, ни фактически по уровню знаний. В Европе 12-летнее образование, и российским школьникам не хватает этого года-двух для равной борьбы за поступление. В этом плане Foundation program – обязательное требование для поступления. Мы c родителями выбрали направление: экономика и менеджмент. Исходя из этого, мне предложили Foundationprogram, и я поехала учиться.
Татьяна Смирнова: Чаще бывает, когда ни родители, ни ребенок не могут выбрать специализацию и страну обучения. Иногда процесс выбора занимает несколько лет, в течение этого времени родители и ребенок регулярно посещают презентации учебных заведений и общаются напрямую с представителями различных вузов и колледжей. Когда мы сравниваем выбранный вуз с тем, что изначально было в планах, часто видим: от намерений «на старте» не остается и следа. Выбранный тип учебного заведения требует, в свою очередь, соответствующей «уникальной» подготовки к нему. Скажем, в престижные институты дизайна сразу после школы поступить невозможно ни в одной стране, программа подготовки просто обязательна.
Настя Болдова: Я была очень рада тому, что есть foundation program. Без нее невозможно поступить в университет, куда ты действительно хочешь попасть. И опять же это еще одна возможность узнать себя, еще раз подумать и сделать выбор. Изначально я очень хотела заниматься интерьер-дизайном.Но когда я начала учиться, поработала в учебной мастерской, поняла – не мое. И еще, на мой взгляд, ехать учиться все же лучше в Великобританию. После Англии ты везде востребован, качество знаний безупречно. Да и английский язык у нас в России – как второй-национальный. (Все за столом скромно улыбаются)Нельзя же этого сказать про итальянскийили французский!
Юлия Александрова: Я уверена, что можно и в Италии получить прекрасное образование, если для твоих дальнейших планов это учебное заведение идеально подходит. В модном или ресторанном бизнесе, например.
«Миссия»: Что вы можете сказать об образовании в Европе или Америке в сравнении с Россией?
Настя Болдова: Сначала я училась в Швейцарии, в школе College du Leman. Трудно сказать, что это что-то дало мне для поступления в вуз. Скорее, помогло раскрепоститься, понять свои интересы. Не могу сказать, что мне было сложно учиться. Процесс обучения абсолютно отличается от нашего, гораздо интереснее, намного увлекательнее. Приехав туда, я была примерно на один класс выше многих в точных науках, например, в математике.
Татьяна Смирнова: Безусловно, отличается от российского, и коренным образом! Прежде всего, высочайшим уровнем знаний и качеством преподавания. Это и «конвертируемость» знаний и диплома. Любой работодатель любой страны поймет из вашего диплома, какова ваша специализация, и какими знаниями вы должны обладать, а значит, и какие обязанности можно на вас возложить. Западная система образования ориентирована больше на самостоятельное изучение, в то время как в России мы привыкли, что нас постоянно кто-то подталкивает и контролирует. Академические знания неотделимы от реальной, жизненной, профессиональной практики. В целом, получить степень бакалавра в любом зарубежном ВУЗе – это поистине огромный труд, так как объективно обучение в зарубежных ВУЗах процесс более сложный и ответственный.
Настя Болдова: Опять же плюс: образование можно дробить. Делать паузы, по семейным или другим обстоятельствам. Получить бакалавра, а потом если потребуется – магистра. На любой стадии можно определиться и пойти немного в другом направлении.
Жанна Листик: Во сколько лет стоит начинать?Когда можно отправлять ребенка учиться?
Настя Болдова: Мое личное мнение: 14 лет – неудачный возраст, чтобы отправлять ребенка. Это надо делать либо раньше, в 12, когда его интересуют мультики, а не отношения, либо позже, когда ты уже что-то понимаешь.
Татьяна Смирнова: Все очень индивидуально! Четких схем нет. Объективно, что отправить после 9-го класса лучше, чем после 11-го; а после 7-го лучше, чем после 9-го. Чем раньше вы отправите ребенка в ту систему образования, где он планирует получать высшее образование, тем лучше. Ребенок лучше адаптируется, и социально, и академически. Его английский станет «свободным», и он не будет «отставать» по предметам по причине непонимания. Но есть психологические особенности, их нельзя не учитывать. Один ребенок может быть абсолютно готов оторваться от родителей уже в 11 лет, а кто-то боится расстаться и с 20-летним ребенком. Желательно обучиться несколько лет перед университетом в частной школе, где кроме приобретения вышеупомянутых преимуществ, еще проходит и профессиональная ориентация по будущей специальности. Хотя последнее слово – всегда за родителями, никто не знает лучше вас своего ребенка.
«Миссия»: Как быть с аттестатом российской школы и вуза? Нужен ли, наравне с европейским, русский диплом?
Татьяна Смирнова: Все должно быть сопряжено с вашими планами. Русскому человеку часто не верится, что европейский диплом будет иметь силу. Но сегодня не только в западных компаниях, но и в российских, такие дипломы являются официальным документом, подтверждающим вашу квалификацию.
Юлия Александрова: Я работаю в семейном бизнесе, и не сталкивалась с приемом на работу. Но я даже не волнуюсь, что в жизни какие-то ситуации сложатся, и я с этим дипломом пропаду. Я закончила университет Royal Holloway, University of London, в пригороде Лондона. В общей сложности я училась три года: получила только степень бакалавра. Приняла решение, что даже на стажировку не останусь, работать ведь планирую в России. Тем более, конкуренция в Европе среди выпускников огромная. И учиться довольно тяжело. У нас все привыкли, что их подпинывают: то лекторы, то мама-папа… Там же дают задание, и спросят только через 3 месяца. Я сначала не поняла этой системы, пришла в библиотеку за месяц до экзамена, а там – ни одной книжки. Проснулась!… (смеется) И там, между прочим, сидеть в библиотеке – это круто!
Юлия Соболева: Даже судя по кино и фотографиям – библиотеки там полные! У нас же зайди – пустота!
Олег Малый: Кристина тоже уехала после школы, в 17 лет. Cass Business School – это был университет, который входил в первую десятку самых сильных. Специальность – бизнес, финансовые риски, менеджмент. Но вуз разделился, получилось два университета. И она тоже три года училась. Ничего, справлялась. Теперь ведет бизнес по домостроению здесь, в России. Я помогаю ей, конечно.
Татьяна Смирнова: Наличие русского диплома за границей не имеет значения, если только вы не едете на обучение после института. В этом случае, конечно, его наличие во многих странах дает вам право поступить сразу на второе высшее или магистратуру. Но это при условии соответствия языковым требованиям.
«Миссия»: Как решается вопрос контроля за ребенком?
Татьяна Смирнова: Все,что касается долгосрочного обучения совершеннолетних детей, то по желанию родителей можно организовать курирование в течение академического года. Хотя, как правило, этого не требуется, и достаточно нашего участия в первые месяцы.
Что же касается маленьких детей, то контроль над ребенком осуществляется 24 часа в сутки, независимо от того, на какую программу они едут. Во-первых, за безопасность ребенка несет ответственность администрация учебного заведения. В первый день пребывания ребенка знакомят со своим куратором. Более того, в разных странах и на разный период обязательным условием является оформление официального опекунства на вашего ребенка, в некоторых случаях вы можете предложить своего, но зачастую его назначает школа. Опекун имеет строгий перечень обязанностей и ответственности, постоянно информирует родителей об успеваемости, поведении, здоровье и других аспектах.
Кроме того, сотрудники компании в России круглосуточно решают вопросы любого характера, и на практике наша реакция может быть быстрее, даже чем на месте. Из-за разницы во времени наша помощь может потребоваться и среди ночи. Мы, конечно, не очень любим такие моменты… но любой взволнованной маме это уже не интересно. Про требования школ к вопросам безопасности родители узнают еще до отъезда, и иногда кажется, что в школе с дисциплиной просто перегнули палку. Но на практике для родителей такая «перестраховка» не бывает лишней.
Настя Болдова: В Швейцарской школе, где я училась, была даже система денежных штрафов. Включил ребенок свет среди ночи – штраф. Нельзя разговаривать по мобильному, когда просто хочется поговорить с родителями. Если хочешь выйти на улицу – надо выписать разрешение у старшего воспитателя. Нельзя заблудиться и где-то остаться. Зато родителям спокойнее – ребенок не потеряется на экскурсии.
Юлия Александрова: Там ведь, по-моему, до сих пор есть раздельные школы для мальчиков и девочек. Для чего это сделано?
Татьяна Смирнова: Есть мнение, что это учит независимости. Не секрет, что мальчики и девочки развиваются по-разному – у них разные интересы, игры. В определенном возрасте мальчики начинают давить на девочек. Лучше, когда никто не «оглядывается», и все развиваются в свою силу. Девочки чувствуют себя увереннее, у них формируется соревновательный дух и здоровые амбиции. Но при этом дети не изолированы и не разделены социально, есть много общих внешкольных мероприятий: спортивные игры, балы, прогулки… Так что дефицита общения нет.
Настя Болдова: Сначала все общаются национальными компаниями: русские – с русскими, японцы – с японцами. Ближе к середине семестра начинаешь общаться со всеми. Английского вполне достаточно, да и уровень языка быстро повышается. И русский акцент исчезает, что очень меня радовало. Легче тем, кто бывал уже в летних лагерях и свободно говорит.
Жанна Листик: А что надо делать здесь, чтобы поступить в европейскую школу? Как сдать языковой экзамен?
Настя Болдова: Надо не только в школе хорошо учиться, но и английским заниматься, причем, с раннего возраста. Есть только одна особенность в русских школах: разговорному языку нас не учат. Мы знаем грамматику, можем читать и понимать… И акцент русский очень заметен. Еще поэтому стоит съездить в летний лагерь.
Юлия Александрова: Каждая школа и каждый класс требует своего уровня языка. Надо просто знать, куда ты хочешь поступить.
Татьяна Смирнова: Нужно очень серьезно готовиться к поступлению и, в первую очередь, готовить «язык». Мы часто сталкиваемся с тем, что родитель уверен в языковой подготовке ребенка: «Он учился в языковом лицее, он нам в отпуске все переводит, ОН свободно ГОВОРИТ!» Но мы часто путаем уровень свободного объяснения на отдыхе заграницей с академическим английским и уровнем, позволяющим каждый день писать, читать и говорить на иностранном языке уже на уровне носителя.
Кроме языковой подготовки нужно быть так же готовым и к тому, что чем престижнее учебное заведение, которое Вы выбираете, тем «безупречнее» должны быть ваши академические результаты. И очень часто родителей удивляет тот факт, что школа может выбирать вас.
Юлия Александрова: К тому же, в России совсем не та сейчас база в школах, не стоит на нее сильно рассчитывать… Выучить язык можно только живя в этой стране, на этом языке.
Юлия Соболева: Мой ребенок учится в языковой школе, в 9 классе. Мы уже два года не берем русских репетиторов по языку, а ездим в языковые каникулярные школы. И уровень наш становится лучше. Там он свой, со всеми общается… Только учительница в школепотом поправлять начинает, оценки занижаются…. Я ему сказала: ты не спорь со старшими, но помни, как говорить правильно. Еще важно, чтобы там было поменьше русских детей. Чтобы ребенок общался на русском как можно меньше. Хотя страшно за них, маленьких… Мы вот первый раз отправляли – все плакали.
Жанна Листик: Конечно, как вот 9-летнего отправить?
Олег Малый: Знаете, мне часто кажется, что там безопаснее…
Юлия Соболева: Я вообще против групп. Ехать так далеко, чтобы между собой общаться?! Хочешь ехать с подружкой – вперед, только не в Лондон, а на Еланчик. И мне кажется, что лучше не в семьях жить, а в кампусе. Где круглосуточное общение. Вопрос в другом: как убедить детей, что такое образование им нужно? Вот скажите, дети, как вас убедили?
Настя Болдова: Никак. (Пауза).
Юлия Соболева: Ты сама осознала?
Настя: Меня не спрашивали. (все смеются) Предупредили за 4 дня и вперед!
Юлия Соболева: Ну как же, говорят, нельзя ломать… Им по 14-15 лет, а они не знают, чего хотят. Должен же ребенок какие-то планы уже иметь, о чем-то мечтать?
Юлия Александрова: Довольно сложно в этом возрасте что-то для себя решить.
Татьяна Смирнова: На самом деле, для этого возраста эта ситуация – очень естественная. Кто из нас в 16 лет знал, чем он хочет заниматься? На своем опыте могу сказать, что, даже не сомневаясь в том, где будут учиться наши дети, мы чувствовали в них тревогу, не «отсылаем» ли мы их навсегда, и смогут ли они там учиться и жить. Конечно, дети должны чувствовать, что мы помогаем им, и будем рады любому их решению в дальнейшем. Нам приходилось их убеждать в том, что мы только расширяем потенциал их возможностей, а делать выбор, где им жить и работать, будут они сами, ведь это же их жизнь. Но именно эти максимальные возможности делают их менее уязвимыми от обстоятельств, финансовых или даже природных, и независимыми специалистами, способными самостоятельно строить свою карьеру.
Тем же, у кого есть возможность отправить ребенка на обучение в последние классы (9-12) частной школы, мы бы советовали не пренебрегать этой возможностью. Это время очень помогает в выборе своей будущей специальности, ведь в западной системе образования, на этапе 9-12 классов (Highschool) детей постоянно тестируют, определяют их профиль, интересы, а так же приглашают специалистов разных профессий, которые в свою очередь рассказывают о том, из чего состоит их ежедневный труд.
Юлия Соболева: Юля, вот вы вернулись в Россию, цели такой не было – остаться в Европе. Вам это образование что дало?
Юлия Александрова: Моя работа сегодня ориентирована на иностранцев. Поэтому мне обучение в Европе помогло, я с ними на одном языке общаюсь, мне легко. Но сама система ведения бизнеса в России и Европе разная. Если бы я изучала тот же самый бухучет здесь, в России, не знаю, как бы я находила с европейцами общий язык.
Татьяна Смирнова: Кроме того, что у всех разные планы, у всех разные и вкусы, впечатления и восприятия. Одна и та же страна может производить разное впечатление даже на ближайших подруг. И этот факт тоже влияет на дальнейшее желание остаться в той стране или же вернуться в Россию. Та же Англия может одновременно вызывать абсолютное обожание у ребенка и откровенное отвращение у родителей, и наоборот.
«Миссия»: Что изменилось в вашем ребенке после обучения за рубежом? Дети приезжают другими?
Татьяна Смирнова: Абсолютно. Безусловно, становятся более самостоятельными и ответственными. К огромному сожалению, в большинстве наших школ в детях вырабатывают стойкую уверенность в том, что с ними никто не считается и не воспринимает их всерьез. Проведя же несколько лет в «западной» системе образования, они начинают воспринимать себя Личностями, с чьим мнением считаются и убеждаются в том, что сами ответственны за себя и свое будущее. А тот факт, что тебя могут отчислить за неуспеваемость, не смотря ни на какую «плату», на практике становится самой серьезной мотивацией.
Олег Малый: Кристина стала самостоятельнее и взрослее. Дети за границей быстрее нас все понимают, видят и впитывают. Тем более, там учатся гораздо усерднее. Моя дочь сегодня занимается бизнесом. Говорит мне: «Папа, ты же был строителем, и дедушка тоже? Вот и я буду. Можешь считать, что у нас династия». (смеется). Я говорю: «Какие вопросы, династия так династия…» Но это все шутки, а на самом деле ее образование таково, что она и мне во многих вопросах поможет.
Юлия Александрова: У меня много знакомых, кто вернулся в Россию с европейским дипломом. И предпочел не идти в родительский бизнес, а остались в Москве, сами строят карьеру. И применяют сами то, именно чему их научили. Мы привыкли к самообразованию, я научилась сама планировать свой день, решать какие-то задачи. Опять же, бытовая сторона: ты сам готовишь, убираешь дом, сам ведешь хозяйственные дела. И главное – не надо никому доказывать, что ты сделал это сам – все понимают, что без стараний и способностей ты не сможешь учиться в Европе, при всех своих деньгах и связях.
Настя Болдова: У нас здесь по отношению к ребенку очень много штампов: «Ты не умеешь это, это»… Там же все вокруг способствует твоему развитию, а не загону в рамки. Я очень люблю Лондон. Там жить намного интереснее, быстрее, насыщеннее в плане личного развития. Особенно для студента творческого профиля. Даже погода постоянно меняется. Ну и практика: мастерская открыта допоздна, ты приходишь – пилишь, гнешь что-то из металла, изучаешь текстиль, волокна, как они сочетаются, как из этого всего создать подушку или наволочку. И там это не воспринимается как учеба или обязанность, скорее как твоя естественная жизнь! Дружеская обстановка, люди разговаривают на одном языке.
Юлия Соболева: Такое ощущение, что у них нет барьеров. Вот он завтра сядет в поезд, сам доедет и найдет в чужом городе все, что ему нужно. Конечно, это усовершенствованный английский язык. Это друзья со всего мира, с которыми они не перестают общаться и после возвращения.
Татьяна Смирнова: Независимо от того, как сложится в дальнейшем судьба ребенка – будет ли он работать в семейном бизнесе, останется ли в стране обучения или же вернется в Россию для самостоятельной карьеры, он, безусловно, станет сильным, ответственным и абсолютно уверенными в себе – ведь он уже обладает самым ценным богатством, Знаниями. А то, «что приобрел ум, приобретено навеки».
