Джонатан Литэм далеко не самый последовательный писатель – за 20-летнюю писательскую карьеру этот выходец из Бруклина в свои 50 успел поработать в разных жанрах.
Начал он свою карьеру как писатель-фантаст, но не простой, а с хорошим чувством юмора (в первом его романе одним из персонажей был говорящий кенгуру с оружием). Была и серьезная фантастика. Но спустя пять лет произошла внезапная трансформация.
«Сиротский Бруклин» вышел на заре нового миллениума в 1999-ом и, к всеобщему удивлению, оказался крепким детективом. Только, как обычно у Литэма, все не как у людей – чтобы это не было просто очередным хорошим детективом на полке, Литэм решил усложнить своего персонажа и «наградил» его синдромом Туррета. Эта сложность в простоте, возможно, и повлияла на присуждение премии Национального круга книжных критиков. Сразу пошли разговоры об экранизации, о которой пока так ничего и не слышно. Этот мэйнстримовый успех позволил Литэму в одночасье стать знаменитостью для хипстеров.
Следующие три года он был занят написанием масштабного полуавтобиографического романа, который вышел под названием «Бастион одиночества». Множество персонажей, проблемный Бруклин 70-х. Очередной успех, и одна из книг года, по версии New York Times.
В перерывах между выходом романов у Литэма выходят антологии рассказов. После «Бастиона» были и романы, и рассказы, и интервью, и даже комиксы.
Действие его новой книги снова происходит в Бруклине. На этот раз это американцы с очень «левыми» взглядами. По своей структуре «Сады Диссидентов» напоминают другой недавний американский роман «Время смеется последним» Дженнифер Иган. Это не роман в привычном понимании этого слова, это 12 рассказов. Время в этих рассказах разное. От 30-х годов до 2000-х. Объединяют их только семь основных персонажей, членов одной небольшой семьи.
Охватывая временной промежуток в более чем 70 лет, этот амбициозный роман валится под тяжестью своих персонажей. Помимо стандартного наделения их проблемами и отвратительным характером – они, как и все персонажи Литэма, очень умные. И постоянно стремятся это показать. Это не нравится людям как в жизни, так и в книгах. Никто не любит умничающих и заносчивых персонажей.
Мозаика из 12-ти рассказов складывается очень легко, и нет мыслей, что и после чего происходило, иногда даже жаль, что все так просто. В демократической Америке роман не снискал такой однозначной похвалы, как предыдущие работы Литэма, но нужна ли она ему была?
Эту книгу он посвятил своему 80-летнему отцу. В каждой главе видно, что это что-то личное для него. Будь то 30-ые годы и евреи-выходцы из Советского Союза, трудящиеся в тайной ячейке с целью насадить коммунизм в штатах. Списана ли глава семьи Роза Циммер с мамы Джонатана, которая умерла, когда ему было 13? Списаны ли ее проблемы с дочерью с его сестры Мары? Слишком много параллелей с реальной жизнью автора делает чтение довольно интересным процессом.
Семейные проблемы и ранняя потеря родителей очень повлияли на его прозу, и «Сады диссидентов» не исключение. По заверениям Литэма, «во всех его романах есть тот гигантский и завывающий потерянный центр – как будто испарилась речь, кто-то исчез или память ушла».
Джонатан Литэм
Сады Диссидентов
Перевод: Татьяна Азаркович,
596 страницы. Corpus
