+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

ОСАДЧИЙ. Железный Яков

СЕМЬЯ: чтобы помнили

Текст: Сергей Смирнов
Фото: предоставлено дирекцией по маркетингу и коммуникациям Группы ЧТПЗ

Ему лично в любой момент звонил Иосиф Сталин. Он в любой момент обращался к Алексею Косыгину. В 60‑е годы Яков Осадчий становился на один уровень с Председателем Правительства СССР и решал проблемы, от которых зависела судьба нашей страны. По трубам, которые выпускали на Челябинском трубопрокатном, текли «кровь» и «воздух» нашей промышленности — нефть и газ. Благодаря этому наша экономика выжила тогда. И живёт сейчас.

Что самое противное в пионерском лагере? Сончас, конечно! Днём спать — ужас! Сашкин отряд дежурил по лагерю, а дежурные, как известно, не спят. А так как в сончас делать особо нечего, в два часа дня пионер Сашка стоял с удочкой на понтоне. В жару клевало плохо.

Тут на понтоне появился какой-то мужчина с удочкой. В футболке, в простых трениках, в сандалиях. И задал дежурный вопрос:
— Как клюёт?
— Плохо. На хлеб ловим. Надо бы на червя, но где их взять в такую жару?

Разговорились. Но тут понтон качнулся — это, как паровоз, мчалась директор лагеря. И заорала на мальчишку, чтобы катился отсюда куда подальше. Мешаешь, мол, солидным людям!

Мужчина директоршу осадил: мальчишка ему не мешает, и орать не надо!

Но Сашку это не спасло: в выходные приехали родители и срочно забрали его из пионерлагеря «Еланчик». Директор лагеря решила на всякий случай подстраховаться. Мужиком-то с удочкой был директор Челябинского трубопрокатного завода, Герой Социалистического Труда Яков Осадчий. А это же живой бог! Вдруг мальчишка брякнет что-нибудь не то… Прошло много лет, и фоторепортёр Александр Кондратюк, когда заходит разговор об известных личностях, между прочим может сказать, что он с Осадчим как-то рыбу ловил. Вот так, запросто!
Но Яков Павлович был совсем не прост.

Карьера: сделал ставку на понижение

Товарищ Сталин говорил, что кадры решают всё. Он тщательно подбирал своё окружение. У сталинского окружения тоже нюх на кадры был таким, что будь здоров! Однажды Михаил Калинин и Серго Орджоникидзе приехали на строительство ДнепроГЭСа. В ту пору там Яков работал, и тоже, между прочим, кадровиком. Принимая людей на работу, Осадчий думал: почему некоторым всего 22–23 года, а они уже инженеры, а он нет? Это его не просто мучило — терзало. Яков попросил начальника строительства обратиться к Серго Орджоникидзе, чтобы тот направил его на учёбу в Промакадемию. Начальник просьбу передал. Серго вызвал к себе Якова и дружески похлопал по плечу:
— Будешь инженером!

В отличие от Василия Ивановича Чапаева, заявлявшего, что «я академиев не проходил, я их не закончил», Яков Павлович Осадчий образование получил (Учиться он не стеснялся, рабфак в Юзовке он закончил уже взрослым человеком). Карьера складывалась неплохо — в 1954 году он занял кресло заместителя министра чёрной металлургии Украины. Но в уютном кресле не сиделось. Позже Яков Осадчий вспоминал, что он пришёл в ужас от того, что ему до конца жизни придётся перебирать бумажки! В ту пору Якову Павловичу было уже за пятьдесят, и перебирать бумажки в этом возрасте — не самое плохое занятие. Но Осадчему хотелось рисковать. И он подал заявление на «понижение». Тут его можно сравнить с Исааком Зальцманом, который, как принято говорить, добровольно поменял пост наркома танковой промышленности на должность директора Челябинского тракторного завода. Но Зальцману намекнули на эту необходимость, да так, что он не смог отказаться (предложение делал Лаврентий Берия!), а Осадчего за руку никто не тянул. Попросил сам. А попросил, так и дали — Челябинский трубопрокатный завод.

Завод был основан в 1942 году. Не старое было в принципе предприятие, но уже запущенное. К приходу нового директора в некоторых цехах обстановка была как в аду — даже чёрт мог здесь сломать сразу обе ноги! Грязь, мусор, неразбериха. Яков Павлович дал команду начальнику цеха, который систематические заваливал план, навести порядок, да толку мало. Сделал ещё замечание… Результат тот же. Когда очередное китайское предупреждение не сработало, остановил цех на двадцать четыре часа, привлёк для наведения порядка все имеющиеся силы, в том числе и дворовый цех (был и такой!). Тут же кто-то стуканул в райком партии, что Осадчий срывает план. На звонок директор ответил, что если хотите помочь, приезжайте — лопата вам в руки, а так — не отвлекайте. Больше ему никто не звонил. Потом этот цех компенсировал простой сполна.

Осадчий во всём любил порядок. Не терпел, когда на лестницах бросают окурки. Не выносил нестриженых и небритых мужчин. Морщился, когда видел женщину в брюках. Тут следует сделать оговорку: вообще-то женщин Яков Павлович любил. Но об этом — чуть позже. И только чуть-чуть. Тема все-таки скользкая, хоть и благородная…

Что рифмуется со словом «холодец»

Яков Осадчий увеличил выпуск труб в шесть раз. Но катать много труб — это ещё не всё. Важно — каких. А вот тут были проблемы. И немалые. В 1960‑е годы строился нефтепровод «Дружба» и газопровод «Бухара — Урал». Для них требовались трубы диаметром 1 метр 20 сантиметров. Трубы покупали у ФРГ. Всё бы ничего, да вмешалась политика: как бы сейчас сказали, капиталисты решили наложить санкции, и под давлением стран НАТО канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр (на самолёте имени Аденауэра сейчас летает фрау Меркель) от контракта отказался. Часть труб для «Дружбы» уже была закуплена, но нужно было где-то брать все остальные. А делать трубы большого диаметра в СССР не умели. Решение этой проблемы было возложено на плечи Железного Якова, как за глаза уважительно называли Осадчего.

Что делать? Ну, казалось, всё просто — берёшь стальную полосу шириной в 3,5 метра и катаешь из неё трубу. Но для этого нужно было построить новый прокатный стан. Длиной эдак километра два-три. Подсчитали, что стройка займёт не менее пяти лет. Ну, если работать в темпе большевиков, то можно уложиться и в два. Но и этого времени у страны не было. Требовалось уложиться в полгода. Максимум в восемь месяцев. Вроде был один выход: брать узкий стальной лист и закручивать его спиралью — получается цилиндр. Выяснили, что такие умники уже были — в Канаде. Получилось очень ненадёжно: давление высокое, а шов длинный! И однажды рвануло у господ-капиталистов так, что спиральный шов разошёлся километров на двадцать! Вот так!

Думали, думали. А тут оказалось, что решение на ладони: сваривать трубу из двух полуцилиндров. Рассказывают, что Осадчий взял два листка бумаги, чуть согнул, соединил… Есть труба! Но это бумажная труба — дело плёвое. Под настоящую на ЧТПЗ новую трубу нужно было строить и новое производство.

Подписаться под выпуск новых труб Осадчего уговорил Алексей Николаевич Косыгин, Председатель Совета Министров СССР. Они были друзьями. Это было что-то! Но Яков Павлович, давая слово не вылететь в трубу, вовсе не думал рисковать на сто процентов. Мужчина он был не только умный, но и хитрый. Он поставил условие перед Косыгиным: звонить можно в любое время суток. И звонить не только ему, но и каждому из двадцати четырёх советских министров. Деваться было некуда, и Косыгин согласился. Так на какое-то время Осадчий превратился в теневого председателя правительства: все его просьбы воспринимались, как приказы. Время мчалось быстро, как нефть в трубе, но в срок всё-таки уложились.

И вот тут случилось почти как в анекдоте. По одной версии было так: во время митинга по поводу пуска стана сварщик завода Василий Фролов сделал надпись на одной из труб. Эта надпись всем известна: «Труба тебе, Аденауэр!». Однако слава и почёт достались не ему, так как это он написал мелко, а двоим другим рабочим, которые, что называется, развернули её на полный формат. Снимок этой трубы появился во многих газетах. Есть свидетели (среди них и фотограф Евгений Ткаченко, в ту пору фотокор «Челябинского рабочего», прикомандированный к ЧТПЗ), которые утверждают, что в первом варианте надпись была другой — более точной и ёмкой, но не проходила советскую цензуру: «*** тебе, Аденауэр!» (то есть, очень плохо тебе будет, Аденауэр!). Впрочем, она и сейчас не прошла цензуру.

Вероятно, так оно и было.

Выполняя заветы великого Мичурина

На улицах Челябинска хрустел под ногами снег. А в столовых ЧТПЗ хрустели огурцами. Свежими! В ту пору свежие овощи и фрукты были настолько редкими, что впору ставить после слова «свежими» не один, а три восклицательных знака.

В кабинете Якова Осадчего стоял бронзовый бюст человека с бородкой. Что-то знакомое… Ба, да это Мичурин! Следуя заповеди великого селекционера не ждать милостей от природы, Яков Павлович не стал каждый раз ждать лета, а завёл на заводе теплицу. Выращивали там помидоры, огурцы и другие овощи — чтобы радовался желудок. На предприятии построили морозильник на 500 тонн продукции. Здесь солили помидоры, огурцы, капусту и арбузы (отличный закусон!). Но радовали трубопрокатчиков и экзотикой. Например, в заводских палатках продавали апельсины. Эти фрукты заводу вагонами возили из Москвы. Когда человек ехал в трамвае с пакетом свежих фруктов, к нему постоянно обращались пассажиры:
— Товарищ, где брали? Не Новый год ведь.
— А у нас всегда праздник.

А чтобы радовался не только желудок, но и душа, на ЧТПЗ выращивали розы. И не только. В теплицах плавал аромат экзотических цветов, например датуры, или, как её у нас называют, дурман-травы, завезённой с Кубы. Летом на территории завода разбивали клумбы. Якову Павловичу жаловались, что рабочие тайком срезают цветы для своих жён, но он только махал рукой:
— Пусть. Для своих же.

По распоряжению Осадчего быстрыми темпами строились детские сады, ясли, больницы, жильё для работников завода. Заботясь о здоровье трубопрокатчиков, Яков Павлович дал указание регулярно проводить профосмотры. При нём в Челябинске, неподалёку от Шершнёвского водохранилища, был построен профилакторий «Изумруд», на озере Увильды — база отдыха «Лесная сказка», а в Хосте — пансионат «Голубая горка». Здесь могли себе позволить отдыхать неделями не только начальники, но и рядовые рабочие с семьями. На заводе полностью была решена проблема с жилплощадью. И если в профком кто-то подавал заявление о проблемах с жильём, то это была просьба не о выделении жилья, а об улучшении условий — подрастали дети, становилось тесновато. Самую большую привилегию имели на заводе распределённые сюда выпускники институтов — они получали жильё сразу!

Однажды, когда зашла речь о загрязнении окружающей среды, Осадчий достал из кармана платок и провёл по подоконнику. Платок был чист. Иногда Яков Павлович действовал, как армейский старшина. Но результаты-то были генеральские!

Честный человек должен любить женщин

Однажды на торжественном собрании Яков Осадчий произносил речь. Зал на мгновение затих, когда он сказал:
— Нужно быть честным человеком, любить своё дело и — любить женщин!

Все знали интерес директора к женщинам, поэтому на мгновение зал замер. Но ещё через мгновение взорвался аплодисментами. На трубопрокатном заводе женщины составляли почти половину коллектива.

Женщинам на заводе дарили цветы, выращенные в оранжерее, но это было потом, когда завод встал на ноги. А начинал Осадчий заботиться о нежном поле с заднего двора, вернее, простите за подробность, отхожего места. Заводоуправление находилось в двухэтажном здании, в котором не нашлось места для туалета. И женщины бегали на улицу, в тридцатиградусный мороз. Осадчий с этим издевательством закончил быстро. Это в ту пору было важнее цветов. Никто, конечно, его с высокой партийном трибуны не поблагодарил: дело интимное!

…Когда Яков Павлович ушел из жизни, великая певица Людмила Зыкина прилетела в Челябинск и положила цветы на могилу великого директора. Это документальный факт.

Pin It on Pinterest

Share This